что… Ты предлагаешь утаить от милиции убийство старика? Нет… Я считаю, это неправильно! Мы обязаны сообщить! Убили человека, и эти гады должны понести наказание!
Я грустно усмехнулась:
– Ты все правильно говоришь. С точки зрения закона. Я тоже за то, чтобы у нас был закон и порядок. А теперь скажи мне, дорогой, ведь если мы сделаем заявление, точнее, не мы, а Тимофей… Он ведь свидетель, так? Ведь он видел тех людей, кто деда убил. А они, скорее всего, о присутствии при этом парня даже и не догадывались. Иначе, его бы уже тоже в живых не было. Значит, он становится свидетелем. А ты уверен, что у этих гадов нет своих людей в милиции? Я лично, нет. И тогда, те узнают, что парень их видел. В общем, после этого заявления, за жизнь Тима я не дам и копейки. И не мне тебе рассказывать, на что ОНИ способны. Поверь, они еще сюда явятся, чтобы найти книгу. И, если мы не впутаем сюда милицию, то у ребят будет шанс еще выкрутиться. Мол, ничего не видели, ничего не знаем. А с милицией… В общем, перспектива не особо радужная. К тому же, мы еще точно не знаем, похоронил ли Тимофей деда. Мы же его не спросили об этом. А если те гады ночью труп умыкнули, чтобы, как говорится, и концы в воду? Тогда мальчишка может до морковкиного заговенья рассказывать, что его деда убили, и тогда, апельсины уже придется возить ему, и это в лучшем случае…
Мои доводы произвели на мужа впечатления. Но настроения ему это, отнюдь, не прибавило. Хмуро глядя на меня, он спросил:
– И что ты предлагаешь сейчас делать?
Я тяжело вздохнула, и, по-видимому, заразившись от Кирилла числительными, начала:
– Во-первых, нужно расспросить Тимку, где тело деда. Во-вторых, узнать у него все, что он может припомнить о книге. Наверняка он что-то видел или слышал о ней. И попытаться самим ее найти. Так как времени у нас на это не очень много. Если это были Радетели, то они очень быстро свяжут два и два, и примчатся сюда. И тогда, уж поверь мне, тут не только полы вскроют, тут и все заброшенные огороды перекопают, в придачу с окружающим метров на сто лесом. Я не буду тебе говорить, что мы не можем допустить, чтобы книга оказалась в их жаднющих лапах. В-третьих, нужно мчаться к сестре парня, и все ей рассказать. Возможно (а я в этом уверена), что она знает о книге намного больше, чем о ней известно Тимофею. И в-четвертых, нам нужно обеспечить каким-то образом безопасность этих детей. Положим, с Тимофеем все проще. Я его отправлю к Ивану. У мальчишки же сейчас каникулы, так что, никто его искать не будет. Но и сестру нужно как-то выводить из-под удара. Пока, не знаю, как, но нужно.
После моих слов, в комнате наступила тишина. Только из умывальника в веселенький тазик с утятами звонко падали редкие капли воды, словно далекий звон похоронного колокола. По мере того, как я говорила, мне все больше становилось не по себе. Я, наконец, стала в полной мере осознавать, во что мы опять по самые уши вляпались.
Глава 7
Тимофей спал, как убитый. Я несколько раз заходила в комнату проверить парнишку. Но судя по его спокойному дыханию, просыпаться в ближайшие несколько часов он, явно, не собирался.