его хозяина: Эллиот, неловко отведя в сторону ветку, низко нависшую над тропинкой, поранил ладонь.
Мэг, невзирая на все его возражения и типично мужские заверения, что это «всего лишь царапина», решительно остановила Фиалку и заявила, что не сдвинется с места, пока не перевяжет его рану. Пришлось и Эллиоту спешиваться; не переставая ворчать, он уселся на крупный плоский валун слева от тропы и со страдальческим видом протянул Мэг руку ладонью вверх.
– Это всё совершенно ни к чему! Мы с вами и так вчера отклонились от маршрута, пока искали, где подковать Везувия. Нам нужно поторопиться. Вы разве забыли, что по пятам за нами гонится неистовое чудовище, подобное самому сатане, – ваш дядя?
– Вы слишком легкомысленно ко всему относитесь, – нахмурилась Мэг, аккуратно промывая его рану.
Эллиот подумал, что это Магнолия, напротив, склонна из всего делать трагедию – и из маленькой ранки, не стоившей траты времени, и из своих с дядей разногласий.
– А если вы так переживаете, что нам нужно торопиться, то не беспокойтесь: много времени перевязка не займёт.
– Как, а разве мне не нужен теперь священник? – драматически воскликнул Эллиот, томно полузакрыв глаза и прижав здоровую руку ко лбу напыщенным жестом. – И нотариус, чтобы заверил моё завещание… О, Мэг, прекрасная Мэг, не откажите умирающему и выполните мою последнюю просьбу!
Мэг поглядела на него укоризненно, но надолго её выдержки не хватило, и девушка звонко засмеялась. Эллиот не заметил, как по его лицу расползается ответная радостная улыбка.
– И что же у вас за просьба? – осведомилась Мэг, принимаясь деловито раздирать тонкий батистовый платок на несколько полос.
– В моём доме в гостиной стоит кадка с пальмой: её подарил мне кузен Джордж. Не будьте жестокосердны: заберите бедное растение к себе и хорошенько его поливайте! А, глядя на пальму, думайте иногда обо мне и о том, как я героически погиб, спасая прекрасную леди, попавшую в беду…
– Во-первых, я даже не знаю, где вы живёте! Во-вторых, я что-то не заметила, чтобы в последнее время вы меня от чего-то спасали… ну, кроме, конечно, ночёвок в сарае и суровой диеты! Не говоря уже о том, что смерть вам, храбрый герой, не грозит. Правда, если бы вы перестали дёргать рукой, мне было бы гораздо удобнее её перевязывать!
– Простите… Так лучше? – Эллиот, упёршись локтем в колено, протянул Мэг ладонь.
– Да, гораздо лучше, – кивнула она. – И постарайтесь не шевелиться.
Эллиот послушно замер, даже перестал говорить. Сделать это оказалось легко: молодой человек внезапно обнаружил увлекательнейшее занятие. Он любовался Мэг, которая, всецело поглощенная заботой о его раненой руке, не замечала повышенного интереса «пациента» к своей персоне.
Пока Мэг аккуратно обматывала его ладонь полосами ткани, Эллиот имел возможность рассмотреть её с необычайно близкого расстояния. Ему доставляло удовольствие наблюдать за серьёзным выражением её лица, сосредоточенностью в больших прозрачно-серых