не хотела!
– Не хотела реветь – и ревела? Что за вздор ты несёшь! – виконт презрительно фыркнул, скрестив руки на груди. – Бестолковая девчонка, испортила совсем новое платье! Чёрта с два ты теперь получишь ещё одно раньше следующего года! Неужели ты не могла вести себя пристойно хотя бы один час?! Мейтленд счёл тебя склонной к истерикам больной идиоткой! О, господи, да не реви ты хоть сейчас! – воскликнул он с отвращением, заметив, что на ресницах девушки вновь затрепетали слёзы. – Ну, сказал он, что ты хромаешь, – и что? Ты ведь действительно хромаешь. Пора бы уже привыкнуть.
Мэг всхлипнула. Как можно к такому привыкнуть!
– Мейтленд – всего лишь чванливый дурак, воображающий о себе невесть что! А его драгоценный сыночек от тебя не отвертится.
– Я… я подумала, милорд… Вдруг сын графа действительно не захочет жениться на мне? – робко произнесла девушка, поражаясь собственной смелости.
– Захочет, не захочет – придётся, у него нет выбора! Мужчина не может расторгнуть помолвку.
– Да, но… девушка может. Возможно, мне следует поговорить с ним, и… если я его не устраиваю, лучше будет расторгнуть эту помолвку? Я… не хочу провести всю жизнь с человеком, который меня ненавидит, – едва слышно прошептала Мэг, опустив глаза. – Сын графа сможет найти себе достойную невесту, а я сама – встретить кого-нибудь ещё.
Виконт уставился на неё, как на опасную сумасшедшую.
– Не думаю, что тебе удастся найти кого-нибудь лучше, чем будущий граф Мейтленд! И мне эти хлопоты ни к чему, Магнолия. Я и так связан по рукам и ногам заботами о тебе; слава богу, удалось тебя вовремя пристроить! Чем тебя не устраивает твой жених?
Мэг отвела глаза. Ей хотелось сказать, что она никогда не видела своего жениха, а потому понятия не имеет, какими качествами – положительными либо отрицательными – он наделён.
– Откажешься от жениха – и останешься старой девой, – продолжил виконт с лёгкой угрозой в голосе. – Ты должна на коленях благодарить меня, что я устроил твою судьбу! Кому нужна блёклая хромоножка вроде тебя? – Эймери пренебрежительно уставился на её маленькую грудь, и Мэг покраснела. – Ни один нормальный мужчина на тебя не взглянет.
Мэг подумала, что предпочла бы участь одинокой старой девы, а не нелюбимой заброшенной жены, но благоразумно решила, что лучше не высказывать при дяде подобных соображений.
– Вы правы, милорд, – прошептала она, поникнув.
Глаза виконта неожиданно приобрели задумчивое выражение. Он произнёс совсем другим тоном, уже гораздо мягче:
– Я забочусь о твоём счастье, Магнолия. Нет ничего хуже для женщины, чем остаться одной, без мужа! Сын Мейтленда станет для тебя хорошим супругом: любить тебя он, конечно, не будет, но в браке это совсем не главное. Ты станешь графиней, заведёшь детей. Разве не здорово?
Мэг почему-то обрисованная дядей картина не показалась идиллической, но она, всё же, кивнула.
– Вот почему тебе не следует даже думать о том, чтобы разорвать помолвку.
Неожиданная