целую сотню, мэм. Сто фунтов. Правда, часть придется отдать людям, у которых я… которые меня выручали, но я все равно на седьмом небе от счастья. Я прошу прощения, что так опоздала и вывела сестру Камфот из себя. Я никого не хотела раздражать, правда. Наверное, я просто еще не привыкла к такой, ну… рутинной работе.
Главная сестра вздохнула.
– Могу себе представить, что для такой молодой женщины, как вы, спасать жизни и поддерживать работоспособность больницы в военное время чрезвычайно скучно. Я предлагаю вам оставить ваш выигрыш здесь. Я спрячу деньги в сейф, и вы сможете их забрать, когда закончится ваша смена. Кроме тех, разумеется, на которые я вас оштрафую за сегодняшнее опоздание и за несколько предыдущих. Как вы считаете, десять фунтов – справедливая цена за сохранение работы?
Большие зеленые глаза Розамунды расширились еще сильнее – неужели начальница действительно угрожает уволить ее, если она не отдаст десятку? Главная сестра ждала, протянув одну руку за деньгами и с ключом от сейфа в другой.
– Я… ну, я… – запинаясь, пробормотала Розамунда.
– Найти сейчас новое место очень трудно, мисс Фаркуарсон, тем паче без рекомендаций. Впрочем, я уверена, где-нибудь на фабриках работа есть. Или в поле – в наши дни многие молодые женщины работают стригалями овец, учитывая нехватку мужских рук.
– Вы не сможете так поступить… – Взволнованное лицо Розамунды стало почти таким же красным, как ее губная помада. – Я думала…
– Думали, что из меня можно вить веревки просто потому, что я не такая скандальная, как Камфот? Тогда вам придется кое-что переосмыслить, юная леди. Давайте начистоту. – Главная медсестра выпрямилась и развернулась к Розамунде. – Вы вели себя отвратительно с самого первого дня, как прибыли к нам. Вы выставили себя круглой дурой в интрижке с Сандерсом. И не делайте такое лицо – я не могла не заметить, что о вас сплетничают все санитарки. И бог весть, что о вас говорят солдаты первой военной палаты, когда остаются одни, если они и на публике не стесняются в выражениях. А сегодня здесь умирает человек. Одинокий, если не считать внука – который, как я теперь выяснила, едва с ним знаком и не хотел навещать его до сегодняшнего вечера, несмотря на несколько просьб. Думаете, у меня есть время на долгие беседы с вами? У вас есть возможность искупить свою вину, принять последствия своих действий и начать все с чистого листа. Я даю вам последний шанс.
Главная медсестра говорила ровно и спокойно, но слова ее ранили гораздо глубже, чем выкрики сестры Камфот. Розамунда попыталась ответить, но, открыв рот, поняла, что у нее нет слов, чтобы выразить свое потрясение. Главная сестра удовлетворенно кивнула.
– Оставьте выигрыш у меня, я запру деньги в сейфе, а утром, когда закончится ваша смена, вы сможете забрать свои девяносто фунтов. – Начальница сделала ударение на слове «девяносто», чтобы Розамунда не сомневалась – она выполнит свою угрозу.
Розамунда щелчком открыла бумажник, бросила пачку банкнот на стол главной сестры и пулей выскочила из кабинета. Будь