они повидали многие ужасы сродни тем, которые мы с тобой никогда не сможем забыть. Товарищеские узы между ними крепки настолько, насколько это возможно. Однако здесь, в тылу, они ведут себя так, словно самая большая их проблема – это чрезмерно строгий режим, чересчур высокая стоимость пинты пива или слишком строптивая подружка. Будто все, что они пережили, было всего лишь сном. Что за несгибаемое существо – человек, а, Фокс?
Итак, я заканчиваю свое послание тем, с чего начал, не имея права сообщить тебе ни свое точное местоположение, ни причину, по которой я здесь, ни то, перед кем я отчитываюсь. Надеюсь, к тому времени, когда ты его получишь, зимние ночи станут короче, а вечера – длиннее. В каком бы мире мы ни оказались, когда эта война наконец завершится, я не сомневаюсь, что длинная рука закона потребуется всегда и мы всегда будем при деле».
Поставив подпись, Аллейн аккуратным почерком вывел адрес на конверте. Раз уж он не способен начать то письмо, которое давно пора написать, то, по крайней мере, чертовски хорошо поработал над этим.
Взглянув на будильник в третий раз за час, Аллейн отметил, что время бежит не быстрее, чем вчера вечером или позавчера, и достал папку с заметками из портфеля с кодовым замком. Нашел страницы, которые заставили его задуматься, когда он впервые получил материалы, и перечитал их еще раз.
В начале сентября местные службы, контролирующие радиоэфир, перехватили искаженное сообщение. Сперва показалось, что оно не зашифровано – просто отправлено в пустоту, возможно, юным радиолюбителем, в надежде, что кто-нибудь откликнется. Только когда сообщение было перехвачено во второй раз, а затем и в третий – каждый раз на другой частоте, – об этом по цепочке доложили начальству. Когда информация дошла до контрразведки, там быстро связали время отправления сообщений с краткими появлениями японской подводной лодки близ восточного побережья. Вражеская субмарина была замечена дважды – в первый раз с достоверным подтверждением, во второй с меньшей уверенностью, но когда стало ясно, что наблюдения совпадают с отправкой второго и третьего сообщений, даже неподтвержденное появление лодки восприняли всерьез. С этого момента потребовалось совсем немного времени, чтобы разгадать шифр. Сама информация в сообщениях не имела большого значения, поскольку там говорилось о присутствии военных в больнице Маунт-Сигер, что не являлось военной тайной, а подводная лодка уже скрылась среди волн. Однако сочетание сообщений и двух наблюдений высокопоставленные лица в Веллингтоне сочли достаточно серьезным основанием, чтобы отправить инспектора Аллейна в Маунт-Сигер – собирать всю возможную информацию как от местных жителей, так и от пациентов.
И Аллейн, и его начальство вполне понимали, что, возможно, ищут ветра в поле: подводную лодку не видели уже более пяти недель, никаких закодированных сообщений больше не перехватывали, а то место, где засел инспектор, – простая сельская больница с набором армейских офисов, и, помимо вечных