возник водопад на Громовой реке у нашей деревни, и о гранитных горах, окружавших плато, на котором стоял город стекловаров. Спутник наверняка запечатлел достаточно деталей: все крупные водопады долины и реку, змеящуюся через лес на плато. Крыши города должны были привлечь внимание любого наблюдателя, но мы пользовались только метеорологическими картами, а карт геосъемки не видели.
Джулиан быстро сообразил.
– Они знали! Мама, Вера…
– Видели его каждый день на погодных картах.
– Знали. И скрыли. Почему было нам не сказать? Почему?
– Надо у них спросить. Но сделать это так, чтобы людям захотелось переселиться в город.
Я убедила его не бросать Вере вызов сразу же, хотя сначала нам хотелось это сделать, как только мы вернемся в деревню. Мы обсудим ее антиобщественное поведение на совете Содружества. Я знала, что его соберут, – и не ошиблась.
В деревне на следующий день после урагана мы начали отвечать на вопросы еще до того, как вышли из погреба. Джулиан отправился на охоту, а я вышла на площадь, чтобы сплести пару корзин для просеивания пшеницы, и масса народу нашли себе дела на площади.
– А там есть фиппокоты? – спросил маленький Хиггинс.
– Да, и они играют и катаются, как и здесь.
– А земля там хорошая? – поинтересовался один из фермеров.
– Ну, деревья там крупнее.
– А какой там климат?
– Это надо спрашивать у Веры: у нее ведь данные по погоде. Но нам показалось, что там более прохладно и влажно. Поля не надо будет поливать. И мы знаем, что ураганы разбиваются о горы, так что нам больше не придется их опасаться.
– Там были земляные орлы?
– Возможно, но город окружен стеной.
– А что стало со стекловарами?
– Может, эпидемия, а может, они переехали жить в другое место.
– Сколько там плодов бамбука?
– Изобилие.
Мне сказали, что в наше отсутствие окончательно сломался томограф, что отец Николетты умер от космического рака, что открыли новый вид ящериц, крошечных и ослепительно-желтых, опыляющих цветы тюльпана.
Я заправила основу, заканчивая первую корзину, отмерила и нарезала тростник для второй.
– Наверное, радужный бамбук хочет того же, что и снежная лиана, – сказала я. – Даров и небольшой помощи.
– Там красиво?
– Ты даже себе не представляешь.
Рамона прихромала к нам, опираясь на две палки и кутаясь в шаль. Было странно видеть ее не в клинике, где она работала, – и сначала я решила, что она пришла послушать про город, но вид у нее был слишком печальный. Возможно, еще один родитель умер, и она пришла кому-то сообщить. Но она подошла ко мне.
– Сильвия, мне так жаль, – сказала она.
Она привалилась к моему рабочему столу и взяла меня за руку. Ее руки были холодные и дрожали из-за болезни Паркинсона. Мои родители уже умерли, тогда о чем она так жалеет?
– Джулиан погиб. Он сделал ошибку с отравленной стрелой.
Она что-то еще объясняла,