меня есть кости стекловара.
Я наблюдала за его реакцией.
– Кости… очень хорошо.
Но он не был ни рад, ни удивлен.
– Вы знали про город.
Он не желал встречаться со мной взглядом.
– Я могу это проанализировать, – сказал он и ушел, шаркая ногами.
Лжец. Но мне показалось, что ему не нравится лгать. И есть все-таки надежда, что он не станет лгать и дальше.
На следующее утро, холодное и дождливое, сломались метановые биореакторы в силовых установках автопропольщиков. Николетта была слишком занята их ремонтом чтобы смотреть на спутниковые карты: посевы были на первом месте. Меня отправили чинить крышу на центре даров, и там со мной встретилась Синтия.
– Нам даже нельзя об этом говорить! – пожаловалась она.
– Ну и не говори, – ответила я. – Не говори ни о чем.
Тем вечером мы, семеро детей, ужинали молча. Внуки решили, что это такая игра, и тоже к нам присоединились. Хиггинс попытался заткнуть Веру, когда та заговорила о погоде и новых проблемах с медицинским оборудованием, которые означали новую работу для Николетты и отсрочку для анализов Октаво, потому что оборудования не хватало для исследования окружающего мира и лечения прободной язвы у Анселя, чего-то у Террела, и чего-то еще у кого-то еще, и боли в суставах у симулянта-Брайена. При каждой ее фразе Хиггинс качал головой: нет-нет-нет! К нему присоединились другие внуки. Стоило Вере открыть рот – и полдюжины головок начинали трястись.
К следующему утру в Брайена кончилось терпение.
– У тебя зависимость от этих плодов, так ведь? Отвечай мне!
Вместо ответа я сняла с себя одежду, потому что родители терпеть не могли наготу по какой-то земной причине. Он удалился со всей возможной для него скоростью.
Этот протест стал популярным. Хиггинс с друзьями разделись донага и пытались снимать одежду с других.
Днем Вера, глядя мне в глаза и демонстративно игнорируя мое тело, приказала сделать клетку для водородных семян, близких к созреванию, так что я отправилась в сарай за травянистым эспарто. Хромая, подошел Октаво.
– Плоды нормальные, – сказал он.
– Брайен солгал? А ты – ты будешь лгать?
– Лжи хватало, но важно не это. Все сложно. Можем начать с плодов.
Мне хотелось начать со лжи, но он в конце концов до нее дойдет – или я его заставлю дойти.
Он пошел со мной в сарай.
– В них много витамина Е, который со временем может снять нашу проблему с фертильностью. Мы пока не нашли хорошего источника этого витамина. И еще кое-какие жирорастворимые витамины, например ниацин.
Он спотыкался, и я заставила его опереться на мое плечо: пусть он и лжец, но ненавидеть его у меня все-таки не получалось. Кажется, его не смутила моя нагота: он продолжал свою несвязную речь.
– Но витамины вполне естественны, как и пиридоксин, и их алкалоиды. О да, алкалоиды… как и снежная лиана. Нам из-за этого пришлось изменить понятие алкалоидов, знаешь ли. – Он заглянул мне