в лохмотьях пронесли по унылым полям и оставили на съедение жадной тупой снежной лиане. Вера произнесла короткую безликую прощальную речь. Я ничего не стала говорить. Наверное, не смогла бы. Да и потом детям разрешалось только хвалить умерших.
Поздно ночью у себя в комнате я съела сушеный плод бамбука, сладкий и пряный, но почувствовала себя только хуже, зная, что масса таких же ждут меня, хотят, чтобы я пришла: сады, украшенные плодами, в городе, сверкающем под солнцем, – а Джулиан больше никогда его со мной не увидит. Он был бесплоден, и потому им можно было пожертвовать. Он стал предостережением: подобные преступления совершались на Земле – и родители оставили Землю для того, чтобы убежать от этого, но все равно остались землянами. А я продолжу и без Джулиана. Должна.
На следующий день я была тиха и через день тоже. Порой я делала вид, будто он по-прежнему со мной, а порой представляла себе, что я вернулась с ним в город или что я в городе в будущем, мы все отправились туда жить – и я ищу те места, где мы побывали вместе. Хуже всего было ночью, одной – пытаться засыпать в одном уродливом здании, с теми людьми, которые его убили. Я обдумывала, как вернуться в город, что мне необходимо сделать – и о том, почему они убили Джулиана, чтобы я молчала, но я молчать не буду. Я заставлю их говорить.
Брайен сказал всем, что проанализировал сушеные плоды, а когда его спросили о результатах, он вздохнул. Сказал, что объяснит все на совете.
Тем вечером я вышла на площадь, когда там расставляли скамьи, а Синтия подошла ко мне и спросила про город.
– Он большой и красочный, – сказала я.
– Тогда почему его нет на спутниковых снимках?
Она часто занималась собирательством и для этого полагалась на карты.
– Хороший вопрос.
Она нахмурилась, намотала прядь волос на палец и задумалась под завывания летучих мышей у нас над головами.
Вера вышла из какого-то дома с одним из родителей, которого вынесли на совет на койке. Она призвала всех к порядку, и мы все уселись.
– Длинное совещание будет не по силам некоторым из нас, так что давайте начинать. Сильвия нарушила договор Содружества, и нам надо решить, как она будет наказана.
– И что я сделала? – поинтересовалась я.
Она бросила на меня хмурый взгляд, потому что я заговорила на совете вызывающим тоном. Алеша сжал кулак и подмигнул.
– Ты убежала, – сказал Террел.
Октаво тихо проговорил:
– Мы убежали с Земли.
На его слова никто не обратил внимания.
Я не стала тратить время зря.
– Город виден с неба.
– Совет рассматривает не это! – отрезал Террел.
– Ложь – это так же плохо, как и побег, – сказала я. – Долгие годы лжи хуже одного побега. Спутник видит город. Нам об этом не говорили.
– Ты можешь это доказать?
– Надо, чтобы кто-то проверил коды данных со спутника, – ответила я. – Вот и доказательство.
Николетта встала:
– Я проверю.
Я посмотрела на Октаво. Он смотрел вдаль, беззвучно шевеля губами.
– Совет