успеваю сделать всего два шага, когда ее голос останавливает меня:
– И да, кстати, у тебя очень красивое платье.
Я мысленно ощетиниваюсь, но снова ухитряюсь изобразить улыбку.
Затем начинаю быстро протискиваться сквозь скопление теплых тел, отделяющих меня от маятниковой двери[1] кухни. И радуюсь тому, что свет в гостиной приглушен, поэтому никто не сможет различить моих пылающих щек. Если бы мое платье похвалил кто-то другой, я бы ликовала. Оно и впрямь очень красивое: мягкий бархат, великолепный бирюзовый цвет. Я купила его в магазине винтажной одежды в городке, расположенном через четыре города от нашего. Отрезала юбку на уровне колен и подшила подол вручную, так что получилось кокетливо. В груди оно было немного узковато, но я справилась и с этим, добавив сзади кремовый корсет, чтобы скрыть молнию, застегивающуюся только до половины. Когда я закончила переделывать его, оно было совершенно не похоже на то платье, которое я купила.
Но Элл живет и дышит высокой модой. Готова поспорить, она узнала винтажный дизайн этого платья и подумала, что я исковеркала его, когда подшила под фигуру.
Однако это не ее дело.
Мне бы хотелось сказать это ей, но вокруг слишком много любопытных, прислушивающихся к каждому нашему слову. К тому же тогда мне пришлось бы объяснять, почему я была вынуждена купить винтажное платье и перешить его. Почему я не могла просто воспользоваться деньгами из огромного состояния Роузвудов и купить новый наряд.
Я пыталась найти ответ на этот вопрос весь последний год.
Облегченно вздохнув, я врываюсь на кухню, в спешке едва не сбив с ног официанта, несущего поднос с крошечными канапе.
– Извините, – бормочу я, немного сутулясь, поскольку теперь на меня не устремлены взгляды гостей.
Мне очень нравится быть членом семьи Роузвуд, но иногда я устаю оттого, что на глазах жителей города постоянно приходится выглядеть на все сто.
– У тебя такой вид, будто ты полна решимости что-то сделать, – говорит знакомый голос за спиной.
– Да, я полна решимости убраться подальше от Элл Клэрмон. – Я поворачиваюсь и вижу моего друга Майлза, щеки которого разрумянились от быстрой ходьбы. – У тебя и самого такой вид, будто ты что-то задумал.
– Да, найти тебя, – задыхаясь, отвечает он. – Я искал тебя целых десять минут, затем наконец заметил и звал с другого конца гостиной, но ты побежала сюда.
– Извини, мне просто надо было выйти на свежий воздух.
Мои каблуки стучат по безупречно чистому плиточному полу, пока я направляюсь к стеклянной двери, ведущей в патио с бассейном. Сейчас она открыта, и от дворика нас отделяет только прозрачная ширма, но духота кухни мало чем отличается от влажного летнего зноя, царящего снаружи.
Майлз следует за мной, разглаживая складки на классических брюках цвета хаки и строгой темно-синей рубашке. Его светлые волнистые волосы падают на глаза, голубизна которых дополняет бирюзовый цвет стены за его спиной. Он смотрит сквозь ширму на забитый народом задний двор