будем считать, что мы поспорили. Иди пообщайся с тем таинственным незнакомцем. И ты наберешь дополнительные очки, если он захочет подружиться с тобой до конца этой вечеринки.
– А сколько очков я заработаю, если сам захочу подружиться?
– Тогда я позволю тебе завтра поспать и сама открою кулинарию, – обещаю я, хотя это рискованно, поскольку по воскресеньям после церкви люди всегда валом валят в «Кулинарию ДиВинченци». Обычно, чтобы справиться с этим наплывом посетителей, на работу должны выходить мы оба.
Впрочем, вряд ли завтра в церковь явится много наших горожан, поскольку все они уже сейчас здорово напились.
– Заметано. – Майлз отодвигает ширму, затем останавливается и достает что-то из кармана. – Да, чуть не забыл. Я разыскивал тебя, чтобы передать вот это. Твоя бабушка велела, чтобы я отдал это тебе. И добавила кое-что странное. – Он делает паузу, озадаченно хмуря брови. – По-моему, она сказала: «Не за один укус». И еще: «Пусть она съест это как можно быстрее, чтобы шоколад не растаял».
Он кладет на мою ладонь шарик, завернутый в зеленую фольгу. Я смотрю на него, сдвинув брови.
– Не за один…
Майлз уже идет по патио, затем оглядывается на меня с веселой улыбкой и показывает поднятый большой палец. Я смотрю на поваров, все еще работающих у громадной плиты и передающих официантам все новые и новые тарелки. Вокруг меня витают восхитительные аппетитные запахи, повсюду из рук в руки передаются подносы, полные и пустые, и просторная кухня кажется крошечной из-за количества работников, поддерживающих непрекращающийся поток закусок. Я не узнаю никого из них. Должно быть, бабушка дала постоянной прислуге выходной.
Я перекатываю шарик между пальцами, ища что-нибудь необычное. Возле камина стоит целый поднос шоколадных конфет, так что бабушка точно знала, что я могу просто взять одну из них и съесть. Я разворачиваю зеленую фольгу и обнаруживаю трюфель из темного шоколада. Затем всматриваюсь во внутреннюю часть обертки, поскольку в духе бабушки было бы поместить послание туда. Но нет, это просто блестящая фольга. Ничего необычного.
Я вонзаю в конфету зубы, на язык падают кусочки шоколада и тут же начинают таять. Сначала сладость, затем знакомая восхитительная горечь темного шоколада. Но потом на языке оказывается что-то еще, более жесткое и…
– Тьфу! – Я выплевываю инородный предмет в ладонь.
В конфете был спрятан клочок бумаги. Ну еще бы. Для бабушки это классика. Я беру льняную салфетку, чтобы стереть с бумаги слюну, и, развернув ее, вижу, как на ней медленно проступают слова, написанные знакомым почерком бабушки.
Исчезающие чернила – это старый трюк бабушки, она всегда использует его, когда пишет записки. До того как появилась электронная почта, она именно так и вела тайную переписку и заключала сделки. Теперь она пускает этот способ в ход только тогда, когда оставляет мне в разных местах дома дурацкие записки вроде «Этот последний эклер специально для тебя» или «Ну что, будешь вечером есть пиццу и смотреть телешоу “Проект Подиум”?». На бумаге при этом всегда красуется маленькое темное пятнышко – оно