чтобы оно хранилось подольше? – попросила я. – Избавили бы меня от части забот. Мы не съедим все это до того, как начнет портиться, значит, завтра нужно будет перерабатывать на хранение.
– Да, не подумал, – признал Виктор. – Взял часть от недавнего забоя, не дожидаясь разделки, и не подумал, что у вас в имении куда меньше людей, чем у меня. Заморозить могу, но это только прибавит вам забот. Когда мясо начнет размораживаться, лед пропитается кровью, и все это стухнет. Испортите ледник, придется выбрасывать весь лед и все чистить. К тому же размороженное мясо хранится намного хуже.
– Ничего, ради такого дела я найду парочку кастрюль, которые мне не пригодятся. Чтобы, когда начало таять, ничего никуда не утекло.
Муж жестом предложил мне подняться наверх – в самом деле, дверь ледника мы прикрыли не до конца, чтобы попадал свет, и болтать, размораживая его, не стоило.
– А с остальным что сделаете? – полюбопытствовал Виктор, когда мы снова оказались наверху.
– Сейчас – плов на всех. Вы ведь не возражаете, если и работники его получат? – уточнила я.
А то вдруг он сочтет ниже своего достоинства кормить крестьян мясом.
– Я же сказал, распоряжайтесь всем на свое усмотрение, – пожал плечами он. – Я не из тех, кто выбросит испорченное, лишь бы никому не досталось.
– Спасибо. Значит, сейчас плов. Сало засолю.
Лаврушка есть, перец есть, чеснок тоже – при мыслях об ароматном сале с розовыми прожилками у самой рот слюной наполнился.
– Сколько-то вы обещали мне заморозить. – Виктор кивнул. Я продолжала: – Из остального большую часть – по горшкам и в печь. Знаете, наверное, этот способ?
– Не знаю, – покачал головой Виктор. – Такими вещами обычно занимаются женщины.
– И что б вы делали без женщин, – буркнула я себе под нос.
– Нанял бы экономку. Как, собственно, и поступил после того, как мать перестала справляться с хозяйством.
В его словах мне почудился упрек – а может, и не почудился. Наверняка хотел, чтобы хозяйством занималась жена, а жена надежд не оправдала. Но я не видела смысла ни расспрашивать, ни оправдываться, ни огрызаться. Сама напросилась.
Виктор, кажется, тоже решил дальше тему не развивать, потому что сказал:
– Хорошо, большую часть по горшкам, сколько-то в лед – хотя мне не очень нравится эта идея, размороженное мясо обычно сухое и невкусное.
– Смотря как размораживать, – пожала плечами я. – Остальное…
По-хорошему, мне вообще не стоило отчитываться, как я готовлю и веду хозяйство – мое дело. Но раз уж мамонт его, придется.
– Вырезку и свиную, и говяжью завялю, свиные грудинку, ребра и окорока закопчу.
Виктор нахмурился. Теперь-то что не так?
– Конечно, я сам сказал, что вы можете распоряжаться продуктами как захотите, – произнес он, явно старательно подбирая слова. – Но, как по мне, чем коптить, проще сразу скормить собакам.
– У меня нет собак, – машинально ответила я. Спохватилась: – Почему?
– Копченое