я буду действовать по своему разумению. Назревает война, свободные перемещения между городами становятся опасными. За мной идет охота; и не только со стороны Шафран. Существа куда более могущественные стоят на моем пути. Поэтому, если быть совсем честным, то дорога моя не просто смертельно опасна, она грозит встречей с теми, кто хуже самой смерти. Мне приятно, что меня окружают люди, готовые поддерживать во всем. Дан… Ты так изменился с момента нашей первой встречи… Но, хочешь знать правду? Я бы доверил тебе свою жизнь еще тогда, когда изменения в тебе не были столь очевидны. Тин… Искренне убежден, ты преданный друг. И пусть иногда ты сомневаешься, раздираясь между версией твоего отца и моей, верю, на тебя можно положиться. Тод. Отчего-то мы с тобой сделались непримиримыми врагами, однако нас помимо воли связали чувством дружбы. Не представляю, к чему это все приведет, однако я бы хотел, чтобы ты знал: я не держу на тебя зла и искренне прошу прощения за все разногласия между нами. Диана. Понимаю, ты все равно пойдешь со мной. Но как бы я хотел для тебя другой жизни, впрочем, боюсь, это уже мне не подвластно. Что ж, я откровенно поделился с вами мыслями и планами; надеюсь, вы поверили мне. Теперь надо решить, что делать дальше.
Ребята помолчали, пытаясь в мыслях своих утрясти всю полученную информацию. Оделян задумчиво кивнула и сказала:
– Спасибо за честность. Я верю тебе, как поверила еще в Доргейме. Жаль, что Тень на какое-то время встала между нами. Я бы хотела пойти с тобой, и не только оттого, что хочу помочь. Есть еще одна причина, о которой я бы не желала распространяться теперь…
– Но в деревне остались наши товарищи, которые ни о чем не подозревают! – энергично возразил Джехар. Оделян смущенно кивнула.
– Ты прав, Джех. И я не забыла про них.
– Тогда зачем ты так говоришь? Наш долг вернуться. Мы не можем идти вместе с Артуром, это его путь. И пусть от него зависит в некоторой степени благополучие всех людей, проживающих в Королевстве, я все-таки хочу вернуться к друзьям.
– Знаю. Но… – Оделян виновато опустила голову, словно стыдясь последующих слов, – я не стану возвращаться. Прости меня, Джех.
– Как это не стану? Мы же были главными в Доргейме! Как ты можешь с чистой совестью оставить ребят теперь, когда решается их судьба! Какая роль нам уготована в Беру, для чего на самом деле нас готовили? Раз Тени реальны, им в первую очередь угрожает опасность! Неужели тебе на них совсем наплевать?
– Нет, я люблю их всем сердцем. Но среди нас есть еще один человек, который стал для меня дороже всех доргеймцев вместе взятых, и даже тебя, мой бедный друг.
– Так ты… Не хочешь возвращаться именно из-за… – Джехар сбился, недоговорив фразу, ибо его вдруг озарило понимание, а вместе с ним пришла всепоглощающая боль. – Но, Одди, прошло ведь так мало времени! – простонал он, не в силах побороть страдание.
Царица топей вскинула голову и решительно посмотрела соратнику в глаза. От бесстрашного гордого