люблю вас… – прошептал он в пустоту.
В этот момент он почувствовал легкий толчок. Что-то коснулось его скафандра. Он открыл глаза и увидел…
Он открыл глаза и увидел… ничего. Только черное, бездонное пространство. Показалось? Галлюцинация, вызванная кислородным голоданием? Он попытался пошевелиться, но тело почти не слушалось. Все движения давались с огромным трудом.
Он снова посмотрел в сторону станции. Солнечный зайчик, который он так тщательно направлял, дрожал, то и дело ускользая с нужной точки. Руки слабели. Сознание плыло.
– Нет… нельзя… сдаваться… – прошептал он, пытаясь заставить себя сосредоточиться.
Он понимал, что времени почти не осталось. Если его не спасут в ближайшие минуты, он умрет. Замерзнет, задохнется, или просто потеряет сознание и улетит в бесконечную космическую бездну.
Он отчаянно огляделся. Что еще он мог сделать? Что у него осталось? Только он сам, его знания, его опыт, и немного инструментов.
Он вспомнил про ремонтный комплект. Он находился в небольшом отсеке на внешней стороне скафандра, прямо над ранцем жизнеобеспечения. Но дотянуться до него было невозможно. Трос страховочный слишком короткий.
Он попытался изогнуться, вытянуться, но ничего не получалось. Тело сковало холодом. Мышцы одеревенели.
– Еще немного… еще чуть-чуть… – бормотал он, превозмогая боль и слабость.
Он чувствовал, как кислород уходит из скафандра. Давление продолжало падать. В голове звенело.
Внезапно, в голове пронеслось воспоминание. Тренировка в бассейне с нейтральной плавучестью. Один из инструкторов сказал ему: “В космосе нет верха и низа. Ты можешь использовать все шесть степеней свободы. Думай, как рыба в воде. Используй каждый миллиметр пространства”.
Рыба… В воде…
Он попытался представить себя рыбой. Плавно, грациозно, используя малейшее движение, чтобы достичь цели.
Он начал медленно раскачиваться, используя инерцию своего тела. Миллиметр за миллиметром он приближался к ремонтному отсеку. Это было невероятно медленно, мучительно, но он двигался.
– Еще немного… почти… там… – шептал он, с трудом переводя дыхание.
Наконец, он дотянулся. Кончиками пальцев коснулся крышки ремонтного отсека.
– Да! – выдохнул он, чувствуя, как в него возвращается надежда.
Он открыл отсек и достал небольшой тюбик с быстросохнущим герметиком. Это был его последний шанс.
С дрожащими руками он попытался нанести герметик на отверстие в шланге. Руки плохо слушались, материал был холодным и липким.
– Держись… держись… – бормотал он, стараясь не обращать внимания на боль и головокружение.
Наконец, он закончил. Герметик покрыл отверстие. Теперь нужно было подождать, пока он высохнет.
Он замер, стараясь не двигаться, и стал ждать. Каждая секунда казалась вечностью.
В голове проносились воспоминания. О детстве, о родителях, о первой любви, о свадьбе, о рождении детей.