из кабинета раздался голос Надежды Федоровны. – Тань, ты сегодня рано.
– Меня папка привез на машине. Они с Иваном повезут тетю Люду в Чкалов.
– Ну и отлично.
Отец вернулся очень поздно. Мамка мне велела ложиться спать, а сама на кухне вышивала, все папку ждала. А мне не спалось, я тоже ждала папку, прислушивалась к звукам на улице. Вспоминала, как мы с мамкой ездили в Чкалов к врачам, неприятные воспоминания. На улице было тихо, только береза скреблась по окну голыми ветками, листьев на ней было еще мало. Да фонарь возле крыльца поскрипывал от легкого ветерка. Ну вот, наконец-то я услышала звук мотора. Отец подъехал, зашел в дом.
– Лидок, ты что не спишь?
– Тише, Танюшку разбудишь, тебя жду.
Я выскочила из комнаты.
– Да не сплю я.
– А ты чего не спишь? Ну-ка марш в постель!
– То и не сплю, тоже тебя жду, не уйду, пока про тетю Люду не расскажешь. Мне ведь тоже жалко ее.
– Лень, ну что, говори давай!
– Что, что! Про наши мытарства рассказывать не буду – врагу не пожелаю. Людмилу поместили в изолятор на две недели, пока ее все врачи осмотрят, анализы возьмут. А Ивану надо за это время собрать документы, чтобы ее оформили, как положено. Все, девчонки, спать! Устал я!
– Лень, а ужинать? – мамка отложила свою вышивку.
– Нет, мы с Иваном в Чкалове на вокзале пирожков набрали, закусили дорогой.
Проснулась поздно, опять на укол опоздала. Вышла во двор, а там на крыльце банка с молоком. Наверное, тетя Люба принесла, а будить меня не стала. Выпила молока и побежала на укол. Как бы Надежда Федоровна не заругала, у нее и без меня дел полно – надо за здоровьем всех ребят следить. Прибежала, запыхалась.
– Простите, Надежда Федоровна, я опять опоздала.
– И что на этот раз приключилось?
Надежда Федоровна подошла к столу за шприцем.
– Да я поздно легла, все папку из Чкалова ждала.
– Ну и как, отвезли тетю Люду к врачам?
– Отвезли, поместили в изолятор, только я не поняла, а спросить боялась. Отец был усталый и расстроенный.
– Про изолятор я тебе расскажу, ложись, укольчик сделаю.
– Ой, больно! – я вскрикнула от неожиданности.
– Что, чувствительно стало? Забыла, наверное, сеточку йодную сделать? – Надежда Федоровна приложила ватку на больное место. – Держи!
– А про изолятор? – я встала с кушетки.
– Про изолятор все просто. Туда помещают новеньких на карантин, пока не пройдут обследование, вдруг они больны. Чтобы не заразить остальных.
– Теперь понятно.
– Ну, беги домой, а мне еще отчет по прививкам писать.
Пока шла домой, все думала про тетю Люду. Вот сидит теперь в изоляторе совсем одна, и даже книжку, небось, не дадут почитать. И как это человек может память потерять? Позабыть родного сына. Про ногу понятно, вон тети Машин муж Никита ногу на войне потерял, снарядом оторвало, теперь у него деревянная нога. Как напьется в гостях, так и деревянную теряет,