и отвезли к умывальнику, где она впервые после полета с единственной ступеньки в эту бездонную пропасть, в которую угодила с нее, умылась водой из-под крана и обтерлась влажным полотенцем до пояса. Собственно, это и была сенсация. Над умывальником висело зеркало, и она видела, как вода смывала железную маску серости, оставленную пыточной болью, отталкивающими, но неизбежными процедурами, перенесенными из-за травмы конечности, выведшей из строя всю идеально отлаженную жизнедеятельность натренированного организма. Одно колесо автомобиля проколото – он и не едет. Вода смыла и следы циркового грима, ведь Грета попала в госпиталь с представления – с глоб-бала на корабль.
Умытое лицо теперь отражалось в зеркале, как акварель в сдержанных утренних тонах: волосы были гладко зачесаны и стянуты резинкой в хвост, только глаза на акварели – были будто инкрустация из изумрудин под сенью густых ресниц.
Грета улыбнулась и подмигнула своему отражению:
– Ну, привет, рожденная летать, придется поползать!
Вернулась в палату, и сама натянула на себя спортивный костюм, чем вызвала восклицания санитарок, омывавших, одевавших не столько больных, сколько поломанных, покореженных людей:
– Надо же, три дня после операции, а уж все сама делает!
«Я ж циркачка», – было ответила Грета, но сдержалась:
– Да уж, все, кроме главного: не хожу.
Санитарка выкатила ее на кресле в коридор и указала рукой:
– До конца и налево, а там уткнешься.
В коридоре на стене висели плакаты знаменитостей: киноактеров Кристофера Рива, Николая Караченцева, чемпиона автогонок Михаэля Шумахера, заснятых в минуту славы и триумфа; Грета же свое НЛО на колесах притормозила пред плакатом с неизвестным зеленоглазым красавцем-брюнетом в окружении простых парней. Они гордо улыбались оттого, что стояли рядом, не иначе, как со знаменитостью, а знаменитость, этот брюнет красавец атлетического телосложения, был в шортах и сиял лучезарной улыбкой радушия. Чем-то он был похож на Ален Делона, но еще более жгуче красив. Однако. А Грета полагала, что красивее Ален Делона быть не может. И нигде не написано, кто таков этот пришелец из иных, несомненно, более совершенных миров. Герой иных времен. Хотя сама Грета тоже из мира зрелищ, знаменитостей и исключений. Вот ее и исключили… Она отъехала, оглянулась на звезд и, вздохнув, покатила в реабилитационный зал. На половину восьмого был назначен ее первый сеанс физиотерапии.
Зал находился в конце коридора буквой Г или же L, в зависимости с какого, правого или левого крыла отделения к нему направляться, и был зал отгорожен от коридора стеной и дверью из гипсокартона. Коридор же и делил зал на две половины, а в конце завершался окном за перегородкой, образующей отсек-кабинет, где физиотерапевты переводили дух в перерывах между пациентами, могли позвонить или выпить чаю. На подоконнике выстроились в ряд горшки с кактусами почти такого же истошно-зеленоватого цвета, что и гипсокартонные стены, и униформы