уже уперла руки в бока и недобро воззрилась на нерадивых учеников. Гришка аккуратно переставил раскрытую доску с шахматами и свертком на полочку шкафчика, в котором хранились другие наборы с настольными играми, и прикрыл створку. Павел закинул лямку рюкзака на плечо и, ни с кем не попрощавшись, первым покинул кабинет.
***
Как позже выяснилось, далеко Соболев уйти не успел. Окруженный друзьями-хулиганами Нагибин увидел привалившегося плечом к стене новичка на лестнице и обратился к Павлу:
– Не хочешь с нами прогуляться по городу?
Заказывающий через приложение машину Соболев отклонил предложение Гришки:
– Пока ты не перестанешь вымогать у одноклассников деньги, нам не по пути.
«А-а? Этот ушлепок что, послал меня?!» – от шквала негодования у Нагибина аж челюсть отвисла, но мальчишка задавил в зародыше желание втащить Павлу, потому что отчасти проникся к новичку уважением.
***
Такси подъехало только через пятнадцать минут. Павел забрался в салон машины и откинулся на спинку заднего сиденья. Автомобиль плавно тронулся с места. Соболев заметил знакомые силуэты за окном: Гришка с двумя мальчишками неспешно шагали по аллейке и смеялись. Павел поймал себя на мысли, что хотел бы стать другом Нагибина и идти сейчас рядом с этим неформальным лидером, но сил на прогулку просто не нашлось. Тоска, апатия, принятие и… граничащее с безразличием спокойствие – сознание Соболева всколыхнула целая гамма чувств. Внезапная и короткая вспышка погасла, уступив место опустошенности.
С улицы потянуло кислотным запахом. Павел закашлялся. Когда ученика отпустило, он снова приник к окну. Гришка остался где-то позади. Пелена дурманящего тумана, как монолитная плита, «выросла» между двумя мальчишками. Нагибин оказался за «стеной», которую хулиган, в отличие от Соболева, видеть не мог.
Ферзевый гамбит
«Тех, чей "окрас"отличался от моего, я "съедал"и продолжал перечеркивать доску, как и свою жизнь, по диагонали».
Сейчас.
– Улей дарует копиям то, что им необходимо, – взгляд кваза был отстраненным. Мутант с отрубленными кистями находился в плену воспоминаний о прежней жизни. – Пугающие хрипы и стоны жутко раздражали меня. Еще до попадания в новый мир я начал ловить себя на мысли, что хочу, чтобы мучения неизлечимо больного бедолаги прекратились. Видимо, из-за подобной навязчивой идеи впоследствии, после моего перемещения в «ад», я получил дар обрывать чужие жизни. Хуже смерти только ожидание смерти и жалкое немощное существование, отравленное болью.
Сидевшая на брошенном на пол пыльном мате Мурка изменила позу, подтянув одну ногу к груди, и положила на колено согнутую в локте правую руку. Девушка нервозно слушала исповедь убийцы. Мурку бесило то, что Гамбит начал издалека, но девушка прекрасно понимала, насколько, казалось бы, незначительные события минувших дней и детали, которым многие не придают значения, могут исковеркать судьбу нормального человека и превратить его в морального урода, поэтому молчала. «Чем