что? – он выдержал короткую паузу, складывая в своем пьяном уме слова, и повторил вопрос, – А знаешь что!? Если ты струсил, я помогу тебе и этим напуганным крысам! – он ехидно выделил последнее слово, махнув бутылкой в сторону соседних домов.
Остаток виски выплеснулся на его рукав, но он не обратил на это внимания.
– Я прямо сейчас пойду и сожгу этот проклятый дом! – отчаянно кричал он, заикаясь.
Он побрел по улице. Уильям наблюдал за ним через окно, за его спиной стояла его жена Фрея.
– Черт его побери, что он творит!?
Уильям суетливо заметался по дому, не в состоянии решить, что делать: выйти следом и отговорить Вальтера от такого поступка, либо не иметь с ним никаких дел, дабы не потерять репутацию.
– Уильям, не вздумай идти за ним! – испуганно простонала жена.
Он отмахнулся от нее и стал наблюдать за отчаявшимся Вальтером. Его темная фигура потащилась по улице. Вся деревня взглядом сопровождала его пьяную походку, кто-то осмелился выкрикнуть в окно: «Не вздумай этого делать, иди домой и проспись!». Вальтер не слышал ничего вокруг и, шатаясь, пересекал улицу. Подойдя к дому Фелиции, он остановился. Нахмурив брови, он смотрел на него, будто на заклятого врага, глотнув из бутылки и набравшись смелости для решения конфликта. Он взошел на веранду с решимостью воина, идущего на алтарь смерти. Он выплеснул остаток виски на дверь и стену. Швырнул пустую бутылку в окно и, шатаясь, оттянул карман. Трясущимися руками он чиркал одну за другой спички, и вдруг серная головка отскочила, вспыхнув в воздухе. Она дугой пролетела перед его глазами и упала на промокший от виски рукав. В одно мгновенье его рубашка вспыхнула. Он с истерическими воплями начал махать рукой. Пламя мгновенно перекинулось на концы его волос и он, стиснув зубы, пытался выдрать их с корнями. Жители наблюдали за происходящим из своих окон. Женщины, прикрыв рот ладонью, в ужасе пускали слезы. Мужчины были на взводе. Некоторые из них накинули шляпы и схватили ружья, но выйти никто не осмелился. Бедолага Вальтер бросился через перила и начал кататься в грязи. Его нескончаемые вопли распространялись в темноте деревни. Спустя пару минут его движения замедлились, а голос пропал. Женщины безудержно рыдали, а мужчины сняли шляпы, прижав их к груди. В ту ночь никто не спал. Во всех домах горели лампадки, в свете которых шепотом произносились молитвы. Мужчины напивались, положив рядом ружье. Детей оградили от ужасного зрелища, приказав им не покидать свои постели. Старшие из них молчаливо понимали, что снова произошло что-то ужасное, связанное с тем домом, а младшие, недоумевая, что происходит, повиновались строгим фырканьям своих матерей, прогонявших их обратно в постель. Под утро некоторые из мужчин уснули на столе рядом с пустыми кружками. Пробудил их пронзительный крик. Женщины подскочили к окнам, а мужчины в сонной спешке подняли ружья. Николас рыдал перед обгоревшим трупом отца. Он раз за разом вздымал голову к небесам и склонял ее к обугленной груди. Его взгляд при виде дома совместил жажду мести и всепоглощающее отчаянье ребенка, терпящего удар невосполнимой