«Что есть наша жизнь?» – размышлял я. Каждая её секунда, каждый день и час существуют как бы отдельно от нас, но что если в конце пути меня спросят, что я делал в тот или иной момент? Я вдруг понял, что потерял столько времени, столько сил, что не смогу ответить: как, куда и на что я их потратил. Да, в эту самую минуту я думал о Катрин. Я гадал и при этом знал наверняка, что произойдет дальше, я был уверен и сомневался одновременно. Всё, что я мог – думать только о ней и ни о чем больше, вот что я ответил бы, если бы меня спросили о потраченном времени. Я хотел увидеть Катрин, ничего другого я так не желал, не жаждал за всю мою жизнь. «Время, время, – просил я про себя, – мне нужно тебя ускорить хоть немного, чтобы увидеть Катрин!»
Поток моих мыслей прервала Энни.
– Что с тобой, Майкл? Ты как будто не со мной! – говорила она с тревогой в голосе.
Я поднял глаза и улыбнулся.
– Нам необходимо что-то придумать, Майкл, чтобы обойти выскочек из криминального отдела. Неужели ты сдаешься? Неужели мы так и будем прозябать на последних страницах, или нам и вовсе укажут на дверь?! – негодовала Энни. В глазах её появилась грусть. Она огорченно покачала головой.
Мне захотелось её успокоить. Я встал и налил ей стакан воды из графина.
– Ну-ну, не стоит так сильно расстраиваться, – произнес я, подав ей стакан воды. – Вот увидишь, мир литературы, музыки и кино никуда не денется, люди будут всегда интересоваться искусством, модой, театром, ибо без них жизнь стала бы уже не такой прекрасной и удивительной.
– Мы напишем отличную статью к пятничному выпуску, и она пойдет первой полосой, обещаю, -твердо произнес я. – А ребята из криминальной хроники пусть пишут о своем, это тоже их работа, нужно сказать им спасибо, а не думать, что они обставили нас. Нет, не обставили, ведь мы уникальны, понимаешь Энни, уникальны!
Энни, подняла голову и недоуменно посмотрела на меня.
– Я не понимаю, Майкл, – произнесла она. – Как уникальны, чем?
– Энни, дорогая, мы с тобой понимаем, что такое музыка, кино, журналистика, мы умеем всё это ценить так, как другим не дано, понимаешь? Ценить и наслаждаться, ценить и верить, и любить, Энни, любить, понимаешь? – Сказав так, я посмотрел на Энни и вручил ей выпуск газеты.
– Давай-ка поработаем над статьей? – предложил я ей. – Мне нужно ввести тебя в курс дела по нашей новой теме.
Весь день мы просидели в редакции, я набрасывал статью, а Энни печатала на машинке то, что я диктовал. Было здорово снова поработать вместе, обедали мы тут же в редакции, а еще пили кофе и в конце концов мы подготовили черновик статьи. Дело оставалось за малым: съездить к Филу Спектору, взять у него интервью и сделать фотографии «Парижских сестер». Затем я отпустил Энни домой, настал вечер. Я уселся в кресло, курил в тишине и рассматривал выпуск нашей газеты на завтра.
Затем я спустился в гараж к Биллу, нашему водителю, и забрал у него ключи от редакционного зелёного Кадиллака 62-й серии. «Бородача», как все называли Билла, за его классическую длинную бороду, я застал в отличном расположении