для того, чтобы насолить Детектив-Лейтенанту. Он мог все испортить из-за своего высокомерия и излишней самоуверенности. Это начало тревожить его все больше и больше. Поэтому он сильно толкнул Тристана, которого схватил за горло, и его затылок ударился об пол. Сам он откинулся на спинку дивана. От выпитого виски и стресса у него разболелась голова.
Тристан снова поднялся на колени и, бросив на Ривера обеспокоенный взгляд, спросил: «Ты в порядке?»
«Я в порядке».
«Доктор запретил тебе пить слишком много…».
«К черту доктора», – резко прорычал Ривера, и Тристан вздрогнул, предпочтя поджать хвост.
Ривера заговорил более спокойным тоном: «Палач начинает меня подгонять. В последнее время он совершает ошибку за ошибкой. Я не позволю ему утащить меня с собой… Ему повезло, что он нужен мне живым! Впрочем, все уже почти кончено, его срок подходит к концу!»
Тристан, стоя на коленях, придвинулся чуть ближе к Ривере, взял его правую руку, лежавшую на колене, обеими руками, положил на нее свой лоб и сказал: «Прости меня, Гаспар! Я совершил сегодня большую ошибку, да. Но я исправлю ее, обещаю! Я прошу тебя не отворачиваться от меня, это очень тяжелое наказание для меня», – искренне умолял он. Несмотря на его суровый и гордый характер, только Гаспар был способен заставить его сделать это.
«Никто не является незаменимым, Тристан».
Тристан закрыл глаза, продолжая бережно держать его руку, словно это было что-то святое, и прижался лбом: «Гаспар, я поклялся быть рядом с тобой до последнего вздоха, – сказал он, и горло его сжалось, – тебе не обязательно напоминать мне при каждом удобном случае, что мы не друзья, и что я всего лишь твой верный подручный. Я и так прекрасно знаю свое место».
«Тогда возьми себя в руки. Большая буря уже близко. Мне нужна вся твоя энергия, – сказал Ривера, погладив Тристана по голове левой рукой, – иди прими душ и отдохни. Полагаю, завтра утром Кастильо прибудет сюда на своем частном самолете и пригласит нас. Мы отправимся на встречу вместе».
Тристан поцеловал ему руку, встал, почтительно поклонился и ушел.
Глава 21
В полдень Гвендолин позвонила Бенколину и сообщила, что у них есть важная информация, и попросила его приехать в лабораторию. Бенколин с неохотой пошел в душ, а затем вышел и стал собираться. Когда он увидел, что в доме стало больше порядка и завтрак приготовлен, он понял, что позволить Гермесу остаться у него в доме – не такая уж плохая идея. Выходя из дома, Гермес сказал, что тоже хочет зайти в лабораторию, и они поехали вместе. Все члены группы сидели вокруг огромного овального стола и ждали Жака Бенколина. Первым после их прихода, заговорил Дэниел.
«Я слышал, что вас отстранили от должности, мистер Бенколин. Мне очень жаль, – искренно сказал Дэниел, – «это ведь ненадолго?»
«Не знаю, родители подростков с вечеринки могут подать на меня в суд. Поэтому они будут держать меня подальше