в догонялки?
Однако щенок не поднял головы и не завилял лохматым хвостом, как делал обычно. Он не шевелился, словно впал в глубокий сон. Мальчик затряс зверька. Тот по-прежнему не подавал никаких признаков жизни. Тогда аристократ трясущимися руками поднял его тело и прижал к груди. Из глаз полились слезы, и он зарылся лицом в остывшую шерсть. Полный отчаяния крик пронзил высокие потолки Черного Замка.
Минуту спустя рассвирепевший Вермандо ворвался в кабинет отца без стука. Слепой туман ярости застилал ему взор, он уже не страшился ни гнева Домианоса за свою дерзость, ни каких-либо других последствий своего поступка. Медленно и тяжело он приблизился к сидящему за столом мужчине. Ноги не слушались мальчика, язык заплетался, а из глаз не переставая лились горячие слезы.
– Ричи… мой друг мертв… – прохрипел он.
– Говори громче, я не слышу, что ты там бормочешь себе под нос, – раздраженно дернул щекой лорд Морнэмир, не отрывая взгляда от манускрипта. Он был настолько сосредоточен, что даже не заметил, что сын посмел войти к нему без стука.
– Мой щенок мертв, – уже громче повторил аристократ, тяжело дыша и не отрывая от советника немигающих глаз.
– Вот как? Жаль. Он был так молод. Что ж, видимо Единый решил забрать его себе. Мне он никогда не нравился, ты знаешь. Слишком шумное, грязное и надоедливое создание.
– Вы. Это сделали вы, отец. Вы убили моего Ричи, не так ли?! Вы всегда ненавидели его и таким способом решили отомстить мне за непослушание! Почему?! Почему вы так жестоки?! В чем его вина?! Он всего лишь пытался защитить меня!
– Защитить? – Неторопливо отложил пергамент в сторону граф. – От кого защитить, Вермандо? От твоей семьи? Это твой дом, здесь ты в безопасности.
– Я повторю свой вопрос. Это ведь вы убили его, не так ли?
– Как тебе хватает наглости, Вермандо, бездоказательно обвинять меня в столь гнусном и низменном преступлении? Неужели ты правда думаешь, что мне нечем заняться, кроме как травить твоих щенков и мстить тебе? Да и за что, Вермандо? Ты ведь, как никак, мой сын.
– Откуда вы знаете, что он умер от яда? – проронил мальчик, делая шаг назад и крепче прижимая к груди тело питомца. – Я вам этого не говорил. Я и сам не знал… Вы отравили его… вы подсыпали ему в еду яд… – в ужасе прошептал аристократ.
Лицо его отца оставалось безучастным.
– Кто тебе это сказал, Вермандо? Я не говорил, что его смерть наступила в результате отравления. Лишь предположил твои мысли.
– Нет… не смейте… Не смейте лгать хотя бы сейчас! – заорал наследник.
Домианос вскочил.
– Сейчас же выйди вон! Пока я не разозлился и не наказал тебя!
– И что вы мне сделаете?! Что?! Мне уже плевать! Плевать, понятно?! Вы и так отняли у меня все, что я любил! Вы убили моего друга! Моего единственного оставшегося здесь друга! Вы вновь лишили невинное существо жизни! Вы монстр! Я ненавижу вас! Ненавижу! Ненавижу, что я ваш сын! Я никогда вас не прощу! – срывая голос до хрипа в горле, кричал он, пока праведный гнев, бушующий в