Домианос! Добро пожаловать, давненько вас не было! Нет, пока эликисир не изобрел и рецепт молодости не разгадал!
Аристократ не без брезгливости окинул взглядом во многих местах порванные крылья феи, которые ученый пару часов назад терзал щипцами; кровавые следы и гематомы от уколов на ее покрытом мурашками теле. Заметив, что одна из ран все еще кровоточит, лорд взял с полки раствор и обработав кожу, замотал бинтом. Затем странно взглянул на закрывшую глаза и вероятно провалившуюся в забытие подопытную.
– Finis sanctificat media23, – произнес так, словно на сей раз старался убедить себя в этом сам. – Pie Domine, dona eis requiem24.
– Домианос? – удивленно заглянул через его плечо Штайнхауэр, недовольно выгнув бровь.
– Не хотелось бы испортить мое оборудование и плитку очередной порцией магической крови, которой вы, словно заботливый садовник столь щедро здесь все поливаете.
Ученый поджал губы и активно жестикулируя принялся расхаживать взад и вперед, раздраженно возмущаясь:
– Ну мы же договаривались и столько раз все обсуждали! Вы предоставляете мне лабораторию, оборудование и полную свободу действий для моих личных экспериментов – я вам исследования и разработку эликсира бессмертия и вечной молодости! И вы обещали не вмешиваться! Мало того, что я вынужден подобно кроту сидеть с этими крылатыми червяками и гнить заживо в этом подземелье!.. Вы еще и дерзаете напоминать мне о какой-то базовой гуманности в отношении обитателей моего виварима! Позвольте! Получили бы мы канон врачебной науки если бы Авиценна в свое время так пекся о своих лабороторных крысах?!
– Уймитесь, любезный. Оставьте свою пламенную речь для выступления перед лунденвикской кафедрой профессоров, которые, к сожалению, не оценили вашего таланта и подхода к исследованиям, – холодно прервал его советник и подойдя к доске, принялся исправлять и переписывать одну из формул. – У вас здесь ошибка. По рецепту необходимо смешать кинноварь с кровью фейри в пропорции один к одному.
– Я уже истратил все изъятые мной запасы крови подопытной. – Штайнхауэр натянул перчатки и загремел хирургическими инструментами. – Кажется придется позаимствовать еще немного… – Он приблизился к фейри и стекла его очков блеснули, перекликаясь с сиянием наточенной стали скальпеля.
Мел в руке Домианоса замер.
– Videre majus quiddam25, – прошептал он и тут же стряхнув с себя наваждение, поспешно покинул лабораторию, даже не попрощавшись с ученым.
—–
На украшенной яркими лентами и флажками городской площади суетились торговцы и с гомоном бегали дети. День Независимости Дэррханама, самый знаменательный и шумный праздник в году. На улицах играла веселая энергичная музыка – хор флейт и гармошек сливался в унисон с трубами и барабанами. Сама погода сегодня благоволила людям – солнце тепло припекало разодетых в выходные костюмы горожан.
– Наконец и на нашем болоте праздник! –