горячий шепот у самого лица был полон язвительной насмешки.
– Скоро тебе негде будет сеять плоды своей нежности. Ты поймешь, наконец, что есть тело… мужское тело, достойное сладострастия и поклонения.
Непримиримая в своей беспомощности, женщина коротко дышала, пытаясь насытить легкими воздух, но несмотря на это голос был наполнен яростью:
– Не думай, что это будет твое тело… жалкий, безродный прилипала!
Он засмеялся, приблизив свой рот к её дрожащим губам. Хватка ослабла, пальцы одной из рук заскользили по тонкой шее женщины, спустились ниже…
–Где ты видела слугу, умеющего слагать сонеты не хуже Петрарки?
Мислава лишь захрипела в ответ, пытаясь оторваться. Дыхание его палило щеки.
– Где тот слуга, что знает всю геральдику королевства?
Его руки заскользили, неистово вжимаясь и лаская. Небо закачалось перед глазами Миславы – она почувствовала пылающие губы на своей коже. Перестала понимать слова, которые продолжали срываться с его уст – они глохли от соприкосновения с нежной плотью. Остались только неясные будоражащие звуки, хриплые, неистовые… Тело неожиданно наполнилось истомой, Мислава перестала сопротивляться. Тут же Он отпустил её. Мислава упала на скошенную траву.
Он подобострастно склонился в поклоне и, протягивая руку, произнес почтительно:
– О, сеньора, прошу простить мою неловкость. – И, помогая подняться, продолжил все так же учтиво. – Мой благодетель – герцог, ваш супруг уже в пути. Я должен его желание исполнить в срок. – Отпустил её руку и поднял косу.
Мислава оцепенела, так и стояла с повисшей в воздухе рукой и приоткрытым в изумлении ртом. Казалось, что все приснилось…
– Чего ты хочешь? – хриплым от потрясения голосом прошептала женщина.
Змеиная улыбка тронула его губы:
– Хочу, чтобы ты меня искала – везде, повсюду… – Он поднял пучок срезанной травы. – Чтоб шла ко мне, как к ним… с одной лишь мыслью в голове – обо мне!
Женщина попятилась и начала отступать… Он не препятствовал, лишь сказал:
– Смотри, они в моей руки. И ты – внутри!
Опустошенная, Мислава доплелась до кровати. Без чувств, без мыслей лежала, не шевелясь, нескончаемо долго, лишь краешком сознания отмечая, происходящие вокруг перемены. Гвалт и сумятица, воцарившиеся под сводами замка, дали понять, что герцог прибыл, а радостная перекличка собачьей своры оповещала, что охота прошла удачно.
Мислава не шевелилась.
Вскоре запахло копчёным на углях мясом и давленным с тмином чесноком. Эти аппетитные запахи означали, что к трапезе все готово.
Супруг не поднялся к ней и даже не прислал никого поинтересоваться, чем занята его молодая жена. Это значило: их глупая ссора всё еще продолжается. Впрочем, Мислава не беспокоилась об этом. Она знала – несколько дней отчужденного молчания пойдет на пользу их дальнейшим отношениям. Герцог с трудом привыкал к новому состоянию женатого человека, а небольшое противостояние позволит укротить его крутой нрав.
Все