видеть майора Ларионова, – сказала она без обиняков.
– А ты, оказывается, можешь быть наглой. – Грязлов усмехнулся.
– Приперло, – выдавила она из себя с оттенком кокетства это ужасное слово.
– И что, давно ты с ним подживаешь? – в глазах Грязлова блеснул разврат.
Вера уклончиво пожала плечами и наклонила голову, избегая встречи с ним взглядом.
– А еще святошу перед всеми корчила, – поморщился он.
– Так можно?
Грязлов смотрел на нее подозрительно.
– Он же болен. На кой ты ему сейчас сдалась?
– Я и об этом должна говорить? – ответила Вера немного резко, давая ему понять, что не собирается обсуждать интимные дела.
– Что вы все в нем нашли? – вдруг буркнул он со злостью.
Вера молчала, хотя внутри горела от нетерпения сказать ему, что он последний подлец и это его надо было поставить к стенке.
– Так как? – повторила она.
– Сейчас, что ли, хочешь ехать? – лениво спросил Грязлов.
– А можно? – воодушевилась Вера.
Грязлов долго расхаживал по кабинету, взвешивая все за и против.
– Тогда с Кузьмичом езжай, он все равно собирался туда на ночь. Завтра к обеду чтоб была на месте, – решил он наконец.
Вера опустила глаза, чтобы скрыть ликование. Она боялась вызвать в нем сомнения.
– Вы так снисходительны. – Вера взглянула на Грязлова с видом кроткой благодарности и выдавила улыбку.
Грязлов усмехнулся.
– Я знаю. Только этого никто не ценит! – рявкнул он.
Вера замялась, боясь, что он передумает.
– Так мы поедем? – тихо спросила она.
– Хорошо, – процедил Грязлов, задумавшись о чем-то.
– Так вы скажете Кузьмичу? – так же робко продолжала Вера.
Грязлов кивнул ей на дверь и вышел вместе с ней. Он окликнул Кузьмича с крыльца и приказал ему взять Веру с собой в Сухой овраг. Федосья видела, как Вера садилась в сани, и с тревогой смотрела им вслед. Она чуяла, что Вера стремилась увидеть Ларионова по какому-то срочному делу.
Сани медленно выехали из зоны. Кузьмич принялся о чем-то болтать. Но как только лагпункт исчез из виду, Вера воскликнула:
– Кузьмич! Гони что есть мочи!
– Да что такое?! – встрепенулся Кузьмич.
– Это вопрос жизни и смерти, Кузьмич! Гони к Ларионову, иначе будет поздно.
Кузьмич стегнул лошадь, и сани полетели по морозу через лес – Шельма чувствовала, когда надо повременить, а когда слушаться извозчика. Когда они примчались к больнице, уже стемнело. Вера соскочила с саней и вбежала на крыльцо. Дверь оказалась не заперта. В общей палате было душно, горел тусклый свет. Не спящие еще пациенты повернулись. Вера увидела в дальнем конце Марту.
– Марта! – Вера бросилась к ней. – Мне нужно поговорить срочно с Ларионовым!
Марта округлила глаза.
– Добрый вечер, Ириночка, – промолвила она с улыбкой, впрочем, чинно.
– Нет времени, где он?! А доктор Пруст?!
Кузьмич вошел следом; из-за дверей показался Пруст.
– Здравствуйте,