секунд пронеслось у нее в голове, а потом она снова увидела перед собой Эдгара, который даже не заметил ее недолгого ухода в прошлое.
– А ты не с девушкой ли своей поссорился, сынок? – Внезапно Марта поняла все, притянула его к себе за шею, ласково потрепала по волосам. – Ничего, миленький, все будет хорошо, все наладится, вот увидишь.
Бирута вкатилась в дом по-деревенски – без стуков и звонков, дверь-то всегда открыта. Толстая и веселая, она сразу закудахтала над Эдгаром, будто над новорожденным в люльке. И красивый-то он, и статный, и вылитый отец. Пощипывала, похлопывала по его мускулистой спине и плечам.
– Ты что, не готова еще? – накинулась она на Марту.
– Знаешь, я, наверное, не поеду, – замялась та. – Эдгар только с дороги, и вообще… Настроение не для праздника.
– Здрасьте-пожалста! Мне, между прочим, Артур приказал вас доставить, сам припозднится немного. Ишь ты, настроение у нее! В кои-то веки вся семья собирается, а она…
– Думай, что говоришь!
Перехватив гневный взгляд Марты, Бирута тут же замолкла. Эдгар с интересом наблюдал за их переглядкой.
– А об чем речь-то? – не церемонясь, полюбопытствовал он. – Куда ехать нужно?
– Да рядышком здесь, в соседний поселок. – Бирута опасливо покосилась на Марту. – Хельга замуж выходит. Ты же знаешь ее, учительши дочка, – помявшись, добавила она.
– Хельга? Ух ты, здорово как! – Пряча веселый интерес, Эдгар поспешил выставить приличный резон: – Мать, я же не был ни на одной латышской свадьбе! Не лишай меня такого удовольствия, тем более отец зовет.
Тесно и душно в скрипучем тряском автобусе. Стекла густо запотели от сопения подвыпивших рыбаков. Эдгара, стиснутого на заднем сиденье теплой компанией, уже чем-то горячим угостили и хорошо в этом преуспели. Марта беспокойно поглядывала через плечо на сына. Рядом с нею, утомленная радостными переживаниями, дремала Бирута, то и дело роняя голову на туго набитую гостинцами холщовую сумку.
На ухабах вся компания подпрыгивала с дружным гуком. Автобус качало не меньше, чем на пять баллов, но рыбакам к такому не привыкать. Зато живые свадебные дары в аккуратных узлах и красивых плетеных из желтого ивового прута корзинах – гуси, куры, утки, поросята – верещали, квохтали, извивались, всячески возражая против неожиданного переезда. Но даже они не могли заглушить многоголосого басовитого гула мужских голосов и взрывов хохота. Верховодил и тут общепризнанный старшина всякого беспорядка – рыжеусый, похожий на гигантского гнома Марцис. Выпивоха и балагур, он хватал Эдгара то за рукав, то за колено и возбужденно втолковывал:
– Ты, парень, смотри там не того. Невеста – просто писк, картиночка! Увидишь – обалдеешь! Да и мамаша-то ее, тоже сказать, что надо. Учительша. Такая молоденькая к нам приехала. Правда, это давно было. Некоторые тут губищи пораскатали – экая куколка! И папаша твой… Ну в общем, мужик тоже человек, не может всю жизнь с селедкой в море целоваться. – Марцис опасливо глянул