по местам назначения сам. Ведь кто как не он знал, на что способен каждый из этих кешиктенов. За долгий путь следования, пока кошун* добирался до Самара*, Байондур в памяти перебрал каждого из своих основных попутчиков:
– С Бек-Тутом всё ясно. По поводу него получены прямые указания не только Али-Бека, но и самого царя*, менять которые он не вправе;
– Кутлук-Бек! Это сын торговца, имевшего с десяток судов на Итиль*. Но семейное дело Кутлук-Бека интересовало мало, и он нашёл своё призвание в ратном деле. Взять его с собой, Байондуру посоветовал Шихмат*, недавно назначенный Тохтамышем эмиром* над кешиктенами*. Пожалуй, совет дельный. Кто, как не Кутлук-Бек хоть как-то разбирается в речном судоходстве? Ему и вести захваченные суда до Арбухима*, ну а дальше, до Хаджи-Тархана*;
– С Дарханом-нойоном* тоже всё примерно ясно. Он родственник улусбека* Наровчатского улуса* Урусчука. Последний там же командует туменом*. А потому, Дархана необходимо направить в Мохши*. Ему туда ехать сам бог велел. Вот и пускай едет;
– Сарыбек вместе с Иландуром кыпчаки*. Особо ничем никогда не отличались. Так себе, тихие середнячки. В каких либо самовольных проступках тоже замечены не были. В среде кешиктенов* над ними обычно насмехались, шутливо называя «ни рыбы, ни мяса». За ними в самый раз закрепить переправу с Арбухима* на Симбер*. Пусть себе «помирают» там от скуки, пока не прибудут суда. Главное, чтобы не проявляли самовольство, или ещё того хуже, не отлучились в самый неподходящий момент к каким нибудь бабам. Не хватало, чтобы к каким нибудь ушкуйникам в плен угодили. Стыдобы не оберёшься;
– Нахал и Хула конгураты*, любимчики Али-Бека*. Среди кешиктенов* ходят упорные слухи, что именно эти двое внедрены в их среду, чтобы «поглядывать» за товарищами, а потом втихую, «сливать» всё «нужное» Али-Беку. Чтож, как говорят, «дыма без огня не бывает». Наверное, этим и обясняется то обстоятельство, что Нахал, выпив лишка, может пойти и отобрать у своих соотечественников любую понравившуюся ему вещь. Что же касается инородцев, то отловить и обесчестить у тех, чью либо жену или дочь, для него это, как говорили, «в порядке вещей». И подобная наглость ему всегда сходила с рук, в то время когда другого, за подобное, могли не только сурово наказать, но даже казнить. Хула же постоянно над всеми насмехался, вплоть до самих Али-Бека и ордынского царя*, обзывая тех нелестными словами и стараясь вовлечь на свою сторону своих сослуживцев. Были случаи, когда некоторые поддавались на эти уловки, и делали то же, что и он. Только впоследствии, это «каким-то образом» становилось известно Али-Беку, или его приближённым джандарам*, после чего несчастного болтуна ждал зиндан*, с вытекающими из этого последствиями. Хулу же, за этот же проступок, как будто не замечали, и ему всё сходило с рук. Поэтому, наученные горьким опытом кешиктены, старались просто игнорировать его подстрекательства и держаться от Хулы