для посланца* здесь может стать губительным любой подобный конфликт с ордынцами*.
Пройдя по указанному паромщиками порядку улиц, Камол ад-Дин отыскал нужный ему торак* Семёна. На его счастье, и купец, и его назир* Салимбег, оказались дома. Поприветствовав своих прошлогодних знакомых, Камол ад-Дин рассказал им во всех подробностях историю, произощедшую с ним только что, возле этого злосчастного, да будь он трижды проклят, Самарского перевоза*.
– Зря ты с ними связался, – сказал посланцу* Салимбег, – Да и зачем нужно было преждевременно ходить на перевоз? Навестил бы сперва нас, а потом уж иди, куда считаешь нужным. А с теми людьми лучше не связываться. Это же царские кешиктены*, да к тому же, ещё и родовитые. Здесь родоплеменные отношения, основа управления Ордой*. С тех пор, как ветвь джучитов* оборвалась, страну захлеснула полная родо-племенная «вакханалия», где каждый оглан* считает себя достойным занять трон верховного правителя. И наоборот, кто бы ни был верховным правителем, всегда найдутся желающие, поставить под сомнение законность занятия трона данным верховным правителем. Ну и как результат, Орда* получила более чем двадцатилетнюю смуту, которая так её ослабила, что нужны многие годы для возрождения прежней Орды*, что была при Узбеке и Джанибеке.
– Но если это будут делать с помощью таких, с которыми мне довелось иметь дело сегодня на перевозе, то эта страна, скорее погибнет, нежели возродиться, – высказал своё суждение Камол ад-Дин.
– Во время «великой смуты» все думали так же, – стал ему возражать Салимбег, – Но прошло всего два года, как воцарился Тохтамыш, и смута ведь закончилась? Почти!!!
– Замятня* то закончилась, но бардак* в этой стране, никто не отменял, в том числе, Тохтамыш, – вмешался в разговор Семён, – Но, да чёрт с ней, с этой Ордой*! Хреново только лишь то, что этот бардак* у ордынцев*, унаследовали мы, русские. Теперь же нам придётся его искоренять сотни лет, если не тысячи, потому, как нет никаких предпосылок, что вообще когда-нибудь искоренить сможем. Такие вот дела получаются!
– А что здесь делают эти, два ваших постояльца, с которыми я нынче на перевозе повздорил? – спросил Камол ад-Дин.
– Кто же их знает, разве они скажут, – пояснил Семён, – Кто говорит, переправу стеречь подсобляют. А кто, что струги* на реке караулят и считают, да бакшиш* с торгового люда дерут.
– А мне они говорили, что являются какими-то царскими яргушатниками, – добавил Салимбег, – Они якобы, ловят тех, что товар у джете* скупает, а затем перепродаёт втридорога, таких как коноз* Галиб, например, которого ты здесь чуть-чуть не застал.
– А кто такой, этот коноз* Галиб будет, откуда он здесь взялся? – cпросил Камол ад-Дин, – Его, ещё при мне, паромщики с перевоза каким-то Глебкой звали.
– Это удельный, а скорее уже безудельный княжешко с земли Суздальской, – стал пояснять Семён, – Его и на самом деле Глебом зовут. Он действительно скупает у разбойного люда краденое,