боевым эмиром*, в задачи которого входило учить аскеров* воевать, а также вести их в бой самому. За это, он дослужился до эмира-темника*, чем непременно гордился. Он привык видеть и побеждать врагов в открытом, честном бою. Иса-Бек мог заранее, без особого труда распознать, на что способен его душман*, и исходя из этого, рассчитать не только свои силы, но и своих подчинённых. Это позволяло ему выигрывать не только отдельные сражения, но и целые военные компании. Но это, когда враг на виду, и ты знаешь его в лицо, да ещё, тебе известно о нём заранее достаточно много. Но когда, этот враг скрыт среди таких же как ты, клянётся тебе в верности, называет тебя своим кунаком*, и даже спасает тебе жизь в открытом бою, но в то же самое время, «сливает»* на тебя душману* всё о твоих планах и возможностях, из-за чего от тебя потом не останется и «мокрого места»! Вот таким-то, Иса-Бек даже не знал, как противостоять вообще, и что противопоставить. До данного момента, ему это было и не нужно. Для подобных дел, в Орде* у Тохтамыша был Али-Бек. Но теперь он, как и царь*, в походе. За себя никого не оставил. Когда вернётся, известно одному лишь Всевыщнему. Выступая в поход, Тохтамыш перед всей своей хаваши* объявил, что Иса-Бек остаётся в Сарае* для обеспечения сохранности его трона, а это означало, что с Исы-Бека будет спрос абсолютно за всё, что будет происходить в столице Орды* в отсутствие царя*. И тут, на тебе! Утечка тайных сведений, и судя по всему, из диван-арза* самого Тохтамыша. Если бы Али-Бек был на месте, темник* немедля передал бы ему и перехваченный хабар*, и того, у кого его изъяли. Но теперь, Али-Бек уже далеко, посылать ему вдогонку чопара*, вместе с письмом и задержанным, глупо. Нужно разбираться на месте самому и основательно. Тохтамыш половинчатого результата не потерпит. Итак, что у них с Буланом-Беком имеется на руках? А на руках у них письменное тайное донесение, и тот, кто его вёз. Изложенная в нём тайна, о решении начать войну, предназначена конкретно Адаму Москвалику* и его шурину воеводе. Написана она тоже, на славянском языке, потому как иного, в Московии* просто могут не знать. Но почему-то чагатаец*, кстати, в недавнем прошлом тимуровский амир-темник*, вёз её в совершенно ином направлении. Зачем? Тимуру, Насреддин, мог сообщить это и на словах. Тимуру, с его проблемами, до какой-то далёкой Москвы вообще, казалось бы, не должно быть никакого дела. Хотя стоп! Там ведь самаркандцы пытались обзавестись огнестрельным оружием! Прислали даже сюда и туда специальную миссию. Но какое отношение к ней имеет это донесение? Cкорее всего, в этом деле кто-то, что-то, перепутал. А вот кто, и что, сейчас необходимо выяснить. Иса-Бек ещё раз внимательно посмотрел на Булана-Бека. Тот всё это время сидел молча, ожидая решения старшего.
– Ну что же, – наконец произнёс темник, – Начнём с допроса задержанного. Ты когда нибудь допрашивал?
Иса-Бек и так понимал, что этот вопрос для его сотника неуместен.
– Нет, – ответил Булан-Бек, – Не приходилось. Меня учили воевать и командовать аскерами*, а не допросам.
– В этом нет ничего сложного, – ответил