машину около Лахтинского кладбища, понял – его подсознание сейчас выдало лучшее из всех решений. Кира приехал поговорить с женой. Её отец, Павел Сергеевич, тоже лежит рядом, и здесь же его мать, Танина бабушка-блокадница, чудом спасшаяся страшной зимой 1942 года и дожившая против желаний всех правителей – убийц своих и чужих народов – почти до конца семидесятых. Хорошая, добрая, спокойная и всё понимающая компания, которая поможет разобраться с неопределённостью.
Погода сегодня вполне соответствовала беззвучной беседе. Солнце привычным для здешних мест способом пряталось за толстым слоем облаков, ветер с Финского залива галантно доставлял лёгкую влажность с запахом моря – застоявшейся солёной воды и омываемых этой водой старых камней, мокрого бетона и быстро ржавеющего в морской воде железа. Если соберётся дождь, он нарушит эту гармонию: дождь предполагает меланхолическое настроение, тоску и слёзы, но тоски сегодня не было, тоска и неопределённость посещали Кирилла, строго соблюдая очерёдность; вместе они неплохо уживались разве что у юных Ромео с Джульеттой.
Кирилл прошёл по центральной аллее почти до конца, там, в самом углу шестого участка было место покоя близких ему людей, если не учитывать факт, что с Таниной бабушкой он не успел познакомиться лично и знал о её незаметных окружающим подвигах только из многочисленных рассказов родственников. Кладбище в это время совершенно пустынно, конечно, если иметь в виду живых, а не его население. Только одна женщина в платке и сильно осунувшимся лицом встретилась ему по пути. Она стояла возле закрытой оградки, будто не решаясь войти внутрь.
Сегодня сработало давно подмеченное правило: Кирилл давно заметил, что лучше всего получается, когда событие происходит спонтанно, после случайных встреч, внезапно пришедших в голову идей, когда вдруг, именно в одну секунду, возникает необходимость что-то сказать, с кем-то поделиться, у кого-то спросить, посоветоваться, поплакаться; когда сборы быстры и не берётся ничего лишнего, когда электричка отходит через сорок минут, а времени на дорогу до вокзала – тридцать, когда бросаешь все запланированные и недоделанные дела ради общения с нужным хорошим человеком. Примерно такой получилась у него встреча с Шуркой; эта встреча стала спусковым крючком для воспоминаний, новых мыслей и размышлений о грядущем. И сегодня его спонтанное решение заехать на погост виделось ему самому совершенно правильным. В самом деле, ему нужно многое осмыслить, привести к общему, единому знаменателю.
В спонтанности плохо только то, что он пришёл на кладбище с пустыми руками, не в русских традициях: ни цветов, ни конфет, даже корочки хлеба, чтобы покрошить птицам, у него с собой не оказалось. Хотя Кирилл неверующий, традиций он не обижал – нисколько не трудно им следовать. Он вообще-то не очень понимал обязательности строго следовать традициям в определённых ритуалом местах: например, в церкви или здесь, на кладбище.