тогда было цапаться? С чего? Витька всегда оригинальничал. Ну и в тот раз – опять. Неужели ты не привык за много лет?
– Конечно привык. Но он тогда ещё кое-что взялся прогнозировать. И угадал же, чёрт! Сколько раз я об этом думал! Ну не мог он тогда про это знать!
– Про что?
– Про Таню, что её не станет, про её раннюю смерть. Как он предвидел? Всё равно, сказал, эта любовь с Таней у вас не затянется, не подходите вы друг другу. Не выдержит, дескать, она. Другие женщины у тебя будут. Потому что иначе ты не сможешь. Я его послал, конечно. Я сильно был в Таню влюблён, просто до одури. Ты знаешь, как это бывает. А тут Витёк со своими дурацкими прогнозами.
– Понятно. Вы же пьяные были.
– Да это не просто по пьяни. Он дальше не остановился. Сказал: тебе надо найти балканскую девушку черноглазую, ты её узнаешь, она своеобразно красивая девушка, такие нечасто встречаются. Она поможет тебе оставаться молодым и здоровым. Вы друг другу нужны, вы друг друга спасёте. У Тани, говорит, на тебя сил не хватит, потому что она не такая, как ты, блондинка к тому же, про энергию опять что-то говорил, я не дослушал. Молодые мы были, я думал примитивно, однобоко. Вот мне тогда по пьяни моча в голову ударила: блондинка – это ругательство, типа Таня – глупая, издевается дружок надо мною.
– И что?
– Психанул я. Сначала послал по-матерному, а Витька будто не слышит, стоит, грустно смотрит на меня и молчит. Толкнул я его, пьяный дурак. На кой-то хер напились, вот меня и заклинило.
– Так ты его сильно…? – ужаснулся Шурка, выпучив глаза.
– Да нет, конечно. Ну, то есть толкнул-то сильно. Он упал, головой о корень ударился, но нестрашно, простая шишка. Крови было – чуть. Пьяные не бьются, ты ведь знаешь. Я ему компресс сделал, носовой платок намочил в речке. Мы с ним надолго не могли поссориться, мы ж были как братья. Он сказал – нормально всё, не беспокойся, типа эта мелочь ни на что не повлияет. Точно помню: крови почти не было, платок едва замарался.
– На что не повлияет?
– Не знаю, не понял я. Не догадался тогда переспросить.
– И что дальше?
– Посидели на берегу, договорили. Он сказал – как хочешь, а всё сбудется. Завёл мудрёное своё: хочешь, говорит, вместе с тобой выйдем на верхний уровень сознания, типа добьёмся просветления, сам всё увидишь. … О-о-ох! Ещё какую-то похожую бодягу нёс, я точно не запомнил, и ментам ничего этого не рассказывал, чтобы не решили, будто у нас с перепою крыша поехала. Так мы с Витькой и договорили, уже тихо, по-дружески, как всегда. Он мне несколько раз сказал: ты, говорит, от музыки не отказывайся. Работай, несмотря ни на что, песни пиши, репетируй, оттачивай, пой – у тебя получается. И про девушку не забывай, не пропусти её… На его слова о девушке после нашей стычки я, само собой, тогда внимания не обратил, а про репетиции подумал: чего репетировать – мы только что всё по сто раз сыграли, когда по области катались. Завязать решили только что.