поллитровку. Мне – сто грамм, остальное тебе. Я чего-то неважно себя чувствую.
– Ну так вот, как раз полечишься.
– Универсальное лекарство сегодня не поможет, поломка не та.
– Замётано. Может, тогда клей прихватить или паяльник?
– Зачем клей?
– Тебя починим заодно. Что у тебя сломалось?
Смех во все времена действовал исцеляюще, Кира немедленно приободрился. Машин по случаю субботы сегодня на дорогах мало и пробки не возникали, через полчаса друзья уже входили в квартиру Кирилла на Васильевском острове.
– Шура, ты проходи лучше сразу на кухню, а то у меня в квартире бардак. Видимо, приближаюсь к такому возрасту, когда не ты находишь место вещам, а когда они сами находят себе место. Я сейчас руки сполосну и быстро покрошу, чего мы на закусь накупили.
– Женщину тебе надо, она быстро порядок наведёт. Они это умеют – сроду ничего не найдёшь после их уборки, – засмеялся Шурка. – Ты не суетись, сегодня спешить некуда. Как ты думаешь, водку в морозильник засунуть или просто в холодильник положить?
– Давай в морозилку.
– Сначала по чуточке нальём, для аппетита.
– Тёплая же, противная!
– Я гляжу, у тебя «Кола» в холодильнике стоит, давай первую по-молодежному разбавим, а? И похолоднее станет. Ну, за встречу! … Фу ты… Порядочная гадость получается! Что, сейчас так и пьют?
– Пьют, Шура. Мучаются и пьют. Пьют и мучаются. Всё подряд пьют. Не только тёплую водку без закуски. Страна такая.
– В наше время, помнишь, когда «Пепси» удавалось купить, мы ею запивали, но никогда не смешивали, – вспомнил студенчество Шурка. – Мы тогда были просвещённые, даже в советском кино показывали, что нельзя портвейн с водкой мешать. «А он говорит: коктейль-коктейль», – друг повторил фразу из старого кино, попытавшись сымитировать голос артиста Леонова.
– Молодёжь сейчас и вискарь, и коньяк с колой мешают, типа «по-американски». И новомодного пива ты наверняка не пил никогда в жизни, по триста-четыреста рублей за бутылку.
– Это что за пиво такое? Дороже водки? С коноплёй, что ли? Чего можно в пиво для кайфа насовать за такие деньги?
– Без конопли. Обычное пиво. Или не совсем обычное, делается вручную, этакое ремесленничество. Вообще-то про пиво нужен отдельный разговор, длинный. И не со мной, я сам в этом не очень-то разбираюсь. Кстати, даже не знаю, надо ли нам в этом разбираться. Во всём ведь не разберёшься? Вот вино, к примеру, тоже есть всякое, коллекционное вообще невообразимых денег стоит. Я как-то один раз бутылку такого вина вот этими руками держал, – протянул он к Шурке, словно для доказательства, свои ладони. – И даже попробовать дали: французское «Барон Ротшильд» за шесть с чем-то тысяч. Но ни черта не понял.
– Шесть тысяч – это разве дорого? Я сегодня в магазине какой-то коньяк за полтинник с чем-то видел.
– Ты не понял, Шура. Шесть тысяч евро бутылка. Евро! Мне когда сказали – я как раз в руках