следователя я так расслаблено себя чувствовал, что случайно сломал стол. Он развалился под моей тяжестью, когда я оперся на него. Во время допроса мы с подзащитным приводили стол в надлежащий вид. Я работал над его проблемами, а он – над моими.
Подозреваемый рассказал, как потратил похищенные двести тысяч: пошел в сауну и до утра парил там банщиц.
– Всех сразу? – спросила следователь.
– По очереди, – гордо ответил он.
После следственных действий обвиняемый спросил, есть ли у меня машина.
– Нет.
– Прав лишили? – удивился клиент.
– Может, я за экологию, – ответил я.
Он просил оплатить ему такси. Я сначала отказывался, но потом понял, что он не дойдет до дома – больше двенадцати километров по морозу. Пришлось вызвать такси на два адреса. А. оценила мой гуманный поступок. Б. сказала, что я должен был отправить его пешком. Однако если бы он замерз, я бы не заработал на его защите 15 тысяч рублей. Жесткая принципиальность может быть невыгодной.
В пятницу 13 января я хотел встретиться с Б. во второй половине дня. Она не знала, во сколько сможет освободиться, но просила подождать ее рядом с центральной площадью. Я зашел в торговый центр, где всегда было тихо. Устроился на этаже с ресторанами. Наблюдал за хостесом, одетым в белую бурку и папаху, с муляжом сабли на перевес. Это облачение, казалось, вступало в противоречие с названием «Черный лев». После двух с половиной часов ожидания я потерял надежду ее увидеть. Написал, что возвращаюсь домой. Как только сел в трамвай, она мне позвонила. Я попросил забрать меня с остановки.
Она заметила мою отстраненность. Я пояснил, что утомился от такого длительного ожидания. Мы пошли в то место, где несколько дней назад я с А. отмечал последнюю годовщину. Нас проводили до столика с видом на просторный зал, из окон которого открывался вид на панораму города. Новогодняя атмосфера еще сохранялась: в конце зала стояла конусообразная сияющая елка, с потолка свисали рождественские олени, а на столе горела свеча в бокале. Я не заметил этого неделю назад.
Б. призналась, что задержалась из-за встречи с другом. Удивительно было, что они сидели в «Черном льве». Я инстинктивно притягивался к ней. Ее друг был очевидцем происходящего на линии фронта. Б. была чрезвычайно впечатлительной и паниковала, что ее могут призвать. Она рассказала, как полгода назад услышала шум вертолетов над городом и так напугалась, что убедила всю семью сделать визы в Индию на пять лет. Она всегда держала чемоданы наготове. Ее опасения были абсурдны, даже с учетом событий, происходивших в стране. Я пытался перевести разговор. Даже добрались до темы налоговых вычетов. Она очень оживилась, так как недавно приобрела объект долевого строительства. Я пояснил, что получить имущественный вычет на него можно лишь после сдачи жилья. Однако пообещал помочь с другими налоговыми вычетами. Она рассказала, что в детстве отец называл ее «Коктейль Молотова» за вспыльчивость. Ее жестко контролировали и наказывали, применяя физическую силу. Для себя она решила, что не станет воспитывать