другой поступает иначе, чем ты рассчитываешь. Это нормально. Ты знаешь, что должен относиться к этому с уважением.
Эмур какое-то время молчал, опустив голову.
– Арс, а какие жизненные задачи у меня?
– Я удивлен получить от тебя такой вопрос, Эмур, мы много раз это обсуждали.
– Ну повтори.
– Ты гениальный пилот, твой опыт неоценим, в том числе при испытаниях новой техники. Ты прекрасный офицер, к тебе нет нареканий, тебя ждет большая карьера, если, конечно, ты не совершишь фатальных ошибок, но твое преимущество в том, что ты осознаешь все свои слабые места. У тебя большое будущее в профессии, не всем так везет, – он сделал паузу. – Ну что, я достаточно похвалил тебя?
– Да, Арс. Но иногда мне кажется, что я полное ничтожество.
– Это нормально для твоего психотипа. Но ты вовсе не ничтожество, просто помни, что я сказал тебе об этом, и всегда готов повторить. Ты очень хорош в том, что ты делаешь. Конечно, когда не допускаешь откровенных глупостей. Но обычно ты понимаешь сам, если совершаешь их, и это тоже говорит в твою пользу.
Эмур молчал и думал.
– О чем ты сейчас думаешь?
– Я пытаюсь все это сопоставить. Соединить одно с другим. Не особо получается.
– Скажи, что не получается?
– Я вроде полностью на своем месте. Мне это с рождения твердят. Но я как будто… мое место… где оно? Что из себя представляет? И почему я так по-дурацки себя чувствую и вообще вынужден по расписанию обсуждать это с тобой? – Эмур потер лоб; он сидел на краешке кресла, как будто собирался прямо сейчас встать и уйти.
– Ты чувствуешь себя одиноким? – тихо спросил психотерапевт.
– Да, – ответил Эмур и поднес ладонь к глазам, как будто хотел закрыться от света.
– Иногда, вот как сейчас, ты бы хотел иметь возможность опереться на кого-то, поэтому ты идеализируешь отношения в паре. Но когда такое настроение проходит, ты вполне хорошо себя чувствуешь, живя как привык.
– Арс, а что толку от этого знания? – воскликнул Эмур раздраженно, сжимая подлокотники кресла. – Ты знаешь обо мне все. Я благодаря тебе знаю о себе почти все. Но моя жизнь как была дерьмом, так и остается.
Арс молчал. Пауза была очень долгой. Эмур успокоился, откинулся в кресле, вздохнул.
– Все так. Гребаное одиночество иногда убивает меня. И да, мне не нужна пара. Хотя я люблю людей и других существ, которые хорошо меня понимают.
– Эмур, что надо сделать, чтобы твоя жизнь перестала быть дерьмом? – спросил его собеседник очень мягко, почти нежно.
Тот вздохнул.
– Я не знаю. Если б я знал, я бы к тебе больше не пришел.
– И зря, Эмур. Потому что я из тех, кто хорошо тебя понимает.
– Да. Это была шутка. Но я правда не знаю.
– Давай поступим так. Подумай о том, что конкретно заставляет тебя думать, что твоя жизнь – дерьмо. Может, это какие-то мелочи, которые портят твой быт? Может, какие-то неприятные для тебя повторяющиеся ситуации? Какие-то обязанности? Последи за собой, заметь, что не нравится, и расскажи мне, хорошо?
– Хорошо, Арс. Но я не уверен, что это поможет. Потому что ощущение глобальное. Оно точно