других преступников зажарят в медном быке.
– Понятно, – медленно проговорил Фадей, задумчиво глядя, как люди раскладывают дрова под быком и тянут к нему стоявший поодаль постамент. – Где же держат этого несчастного юношу?
– В Первой Претории51. Той, что к северу от Софии52, – глашатай показал рукой вдоль Месы – широкой магистрали, пересекавшей город с запада на восток.
– Почему бы нам не прогуляться в ту сторону. По-моему, эта дорога ведет к центру.
– О да! Эта дорога ведет к Ипподрому, Святой Софии и Большому дворцу53.
Дорога до Ипподрома, за которым находилась София, заняла больше часа. Невольники тянули паланкин вдоль пышных дворцов местной знати, развернувшихся на площадях пестрых рынков и величавых соборов. Через затянутое сеткой окно Фадей рассеянно смотрел на все это богатство и думал о бедном юноше, которого завтра ждала мучительная смерть. Как никому неизвестный математик мог прийти к выводу, что Земля не является центром Вселенной, а движется в пустоте по определенному Всевышним маршруту? Он сам, звездочет и астролог, не раз задавался вопросом о движении светил по небу, а ответ нашел, только познав истину у Источника. Этот молодой ученый заслуживал внимания и явно стоил больше горсти медных монет.
Первая Претория располагалась чуть севернее Месы между Форумом54 Константина и Софией. Дворец префекта, управляющего городскими делами, впечатлял. Помпезное двухэтажное здание с портиком из колонн и статуй, окруженное большим садом, где среди деревьев располагались дома для прислуги и охраны. С обратной стороны дворца была пристроена базилика. Рядом с ней находилось здание суда и собраний совета города, а за ним – похожая на конюшню тюрьма.
– Судя по тому, что здание тюрьмы такое небольшое, преступников в огромном Константинополе почти нет, – заметил Фадей, разглядывая Преторию.
– Как бы не так, – ухмыльнулся глашатай. – Преступников хватает. Просто их не держат в тюрьмах. Самых страшных бандитов, разбойников, тех, кто открыто пошел против веры и императора, казнят. Тем, кто помельче, – воришкам, казнокрадам, клеветникам – отрубают кисти рук и отпускают. Но пусть здание тюрьмы вас не обманывает. Сверху над землей только комнаты надзирателя и охраны, да еще малый зал суда для мелких преступлений, не требующих присутствия трибунала. А внизу три этажа мрачных сырых подземелий с камерами для лиходеев.
– Я должен поговорить с настоятелем, – Фадей взглянул на византийца. – Я хочу выкупить беднягу Дука и спасти его от смерти.
– Зачем он вам? – удивился глашатай. – То, что иноземец хлопочет за вероотступника, может надзирателю показаться подозрительным.
– Этот юноша математик. Мне как раз нужен хороший счетовод. А насчет подозрительности не беспокойся. Я умею убеждать людей.
Византиец просто пожал плечами и, прислонившись к паланкину, с любопытством принялся наблюдать за тем, как Фадей из Иерусалима пройдет пару легионеров, охранявших вход в тюрьму. Он ожидал,