Густав уехал, и они с Митрошем остались вдвоём. Вопреки ожиданиям, он был подозрительно тих, и даже не дёргал Алевтину за косу. В первый день девочка всласть отоспалась, решив оставить исследование лаборатории на вечер. Когда же набралась смелости и подошла к дубовой двери, обитой железными полосами, обнаружила, что та приоткрыта. Алевтина осторожно потянула дверь на себя. Ну, Митрош, неужели и сюда добрался? Но в лаборатории его не было. Девочка огляделась. В центре, на приземистом столе помещалась сложная конструкция из множества склянок и колб, некоторые из которых сообщались трубками. В них, исходя паром, булькали разноцветные жидкости. Она никогда не видела такого великолепия, даже представить не могла! Запах в лаборатории стоял едкий, многосложный. Алевтина чихнула с непривычки, протёрла глаза. Медленно подошла к столу, и только теперь заметила на нём свитки, исчерченные записями. Ещё раз взглянула на склянки и ощутила внезапно накатившую слабость. И как понять, что в этих колбах, и содержимое каких из них нужно смешать? Уже завтра нужно это сделать. Уже завтра… Страшно подумать, что будет, если она ошибётся. Мастер сказал, процесс длится уже много времени, и прерывать его нельзя.
Алевтина без сил опустилась на табурет. Перебрала свитки, вглядываясь в незнакомые знаки. Огляделась в отчаянии: ряды стеллажей с книгами, возможно, содержали подсказку, но где и как её искать? Девочка воззрилась на разноцветные жидкости в колбах, но и от них толку было мало. Что же делать… Как она могла прийти сюда так поздно, на что надеялась? Вот если бы с утра, тогда, возможно… Алевтина тряхнула головой, закусив губу. На глаза навернулись слёзы. Мастер Густав прав, она бестолковая. Ей здесь не место. И даже если она проведёт в этой лаборатории всю оставшуюся жизнь, толку от этого не будет. Она не знает, что это за опыт, не знает, что за эликсиры в колбах. Бесполезно.
Алевтина уже собиралась зареветь – горько, безутешно – как её дёрнули за косу.
– Митрош, уйди, – проговорила она сквозь стиснутые зубы.
Ученик алхимика без всякого почтения сел на край стола, небрежно подвинув свитки.
– Как успехи?
Девочка воззрилась на Митроша со всей возможной злостью. Она бы испепелила его взглядом, но из-за слёз не получалось.
– Ладно, сам вижу, что не очень.
Странно, но насмешки в его голосе Алевтина не услышала. Протёрла глаза и недоверчиво посмотрела на Митроша. Он был, как всегда, невозмутим.
– Не знаю, что делать.
Её губы задрожали, и она замолчала, глядя в пол. Каменный, отполированный временем, с пятнами от разлитых эликсиров.
– Не удивительно.
Митрош смотрел на неё внимательно, изучающе. Алевтина вскинула голову.
– А сам-то знаешь?
Митрош ухмыльнулся.
– Даже если бы знал… это не моё задание.
– Ну и чего ты пришёл? Издеваться, да?
Девочка вытерла предательскую слезинку.
Митрош окинул взглядом стеллажи с книгами.
– Что