Аркадий и Борис Стругацкие

Мир Полудня (сборник)


Скачать книгу

действий на случай, если Ермакову вздумается поднять черный флаг и начать пиратствовать на межпланетных коммуникациях.

      А он допытывался:

      «Значит, если мой приказ будет противоречить приказу председателя Госкомитета, вы повинуетесь мне?»

      «Да…  –  Тут я, кажется, с самым дурацким видом облизнул губы и добавил:  –  Мы не в армии, но я выполню любое ваше приказание, если оно не будет противоречить интересам нашего государства… и партии, конечно. Я коммунист».

      Он засмеялся.

      «Только не воображайте, что я заговорщик. И не думайте, что я сомневаюсь в вашей готовности выполнять мои приказания. Просто мне хочется знать, какой линии поведения вы будете придерживаться, если обстоятельства принудят нас нарушить приказ комитета. Очень рад, что нашел в вас дисциплинированного и знающего службу человека».

      Я тоже был рад, честное слово, стоило только мне перехватить его уверенный, твердый, как железо, взгляд.

      «Все же хотелось бы знать…»  –  рискнул спросить я.

      «Объясню… Вернее, намекну, вы поймете. Дело в том, что не столько от выполнения задач экспедиции, сколько от успешного возвращения „Хиуса“ зависит очень многое. Слишком многое, и мы, возможно, не будем вправе подвергать себя большому риску в поисках и исследованиях Голконды, даже для выполнения прямого приказа комитета…»

      Он кивнул мне и проводил к выходу. Действительно, здесь есть над чем подумать. Держи ухо востро, Алексей Быков! Ничего не понимаю. Впрочем, Краюхин и Ермаков  –  не такие люди, чтобы чего-либо испугаться… Таким для отступления нужно очень много мужества… В чем же дело?»

      Поставив точку и аккуратно сложив тетрадь в потертую полевую сумку, Быков отправился в кают-компанию. Там были Юрковский, Дауге и Спицын. Иоганыч ползал по карте Венеры, а Юрковский вел со Спицыным ожесточенную полемику, смысла которой Быков сначала не уловил. Ему показалось, что речь идет о вещах, недоступных его пониманию, потому что спорившие оперировали формулировками из арсенала тензорного исчисления и то и дело обрушивали друг на друга цитаты из классиков, что, впрочем, как-то не вносило особой ясности. Но некоторые замечания были очень интересны и необычны, и уже через несколько минут он сидел в кресле у книжного шкафа и жадно слушал, почти забыв о своих тревогах.

      – Ты с таким подходом неизбежно ввалишься в болото ньютонианства, дружок,  –  говорил Юрковский.  –  Ведь это все равно, что утверждать абсолютность пространства. Чему тебя только учили!

      – Выводы Лоренца…

      – И столько фактов, столько фактов! А ты осмеливаешься отвергать это! И когда! Почти через сто лет после создания теории относительности…

      – Выводы Лоренца я не собираюсь оспаривать,  –  сказал Богдан.  –  И не воображай себя единственным последователем и хранителем идей старика Эйнштейна. Я хочу сказать, что…

      – Послушаем, послушаем!

      – А именно: при нынешнем состоянии техники нам далеко еще до практического столкновения со следствиями теории относительности… в нашем деле, конечно.

      – Ах вот как!

      – Да,