формы жизни во Вселенной», и немедленно возникают двадцать религиозных сект, предающихся культу железных богов. А потом…
– А потом через двадцать лет прилетаем мы с Юрковским и объясняем истинное положение вещей. И начинается освоение под нашим руководством местной Венеры. Мы строим «Хиусы»…
– И все начинается снача-ала! – гнусаво пропел Юрковский.
– Да, и все начинается сначала. Захолустная Венера освоена и… вообще все сначала. Вечное движение, – глубокомысленно закончил Дауге.
Все засмеялись.
– У меня есть предложение… – сказал Юрковский.
– Извините, – прервал его Ермаков. Он поднялся и включил приемник.
Помещение сразу наполнилось свистом и скрежетом.
Геологи переглянулись.
– Связи нет? – тревожно спросил Дауге.
– Вторые сутки нет, – тихо ответил Быков, косясь на командира.
Ермаков повернул ручку приемника – скрежет сразу утих.
– Мы отправимся к «Хиусу»… – он поглядел на часы, – через час с лишним. Если, конечно, ничего не изменится…
Межпланетники оторопело поглядели друг на друга.
– Позвольте, – нахмурился Юрковский, – а Дымное море?
– Разве мы не пойдем в Дымное море? – с изумлением спросил Дауге.
Командир молчал.
– Потом… ведь Михаил Антонович, как мы договорились, должен привести «Хиус» сюда. Ракетодром готов к приему… Михаил ждет только вашего приказа…
– Нет связи… – глухо сказал Ермаков.
– Подумаешь! – Юрковский пожал плечами. – Это бывало и раньше. Подождем…
– …и тем временем исследуем Дымное море, – подхватил Дауге. – Это называется сочетать полезное с…
Ермаков покачал головой:
– Нет, мы пойдем к «Хиусу».
Он сказал это совсем мягко, и в голосе зазвучали совершенно незнакомые нотки: казалось, командир просит.
– Связь может наладиться, а может и не возобновиться. Мы не должны ждать. Мы обязаны немедленно вернуться к «Хиусу». Воды осталось меньше чем на четверо суток. С завтрашнего дня я сокращаю выдачу.
Юрковский вскочил:
– Уходить? Когда дело сделано только наполовину? Ограничиваться жалкими крохами, стоя в двух шагах от сокровищницы тайн и загадок? Нам доверили ответственнейшее дело…
Быков понял, что это – решительный разговор. Он начинался уже не раз – геологи давно и отчаянно настаивали на глубокой разведке Дымного моря. Упускать такие возможности! Не сделать того, что так необходимо! Сворачивать на полпути! Юрковский размахивал руками в благородном негодовании, Дауге возвышал голос. Но Ермаков либо отмалчивался, либо давал ответы настолько неопределенные, что геологи, не в силах преступить законы походной дисциплины, начинали задыхаться от злости, распираемые громовыми словами.
Правда, Быков не ожидал, что решительный разговор произойдет именно сейчас, когда они так уютно собрались