дверь между почтой и хлебным магазином, – это портрет преступника в профиль, анфас и вполоборота. В отличие от обычных отделений полиции, у них таких портретов было немного, и если он висел у входа, где могли видеть и случайно входящие, значит, дело серьезное.
Регина задержалась ненадолго. Антипов Алексей Николаевич, 25 лет, вор-рецидивист. Информации немного, ровно столько, сколько можно знать непосвященному.
– Что это, Платон? – кивнула она на доску, поздоровавшись с дежурным.
– Гастролер, – равнодушно просветил он. – Оперов на уши поставили, он ведь по мелочам не разменивается. Благо заняться пока нечем.
– Ясно, – она прошла за вертушку.
«Вот почему дежурный не хотел отвлекаться на мою просьбу. Наверняка шмонал машины, пытаясь задержать преступника. Как он выразился? “Дел за гланды”. Правильно я решила не писать рапорт на него…»
Прежде чем пройти в кабинет, заглянула к операм.
Незаметно было, что их поставили на уши, и они с ног сбились, разыскивая беглого каторжника. Опера дурели от безделья. Когда она открыла дверь, двое из них пускали самолетики. Один чуть не попал ей в глаз. Другие двое с надрывом обсуждали какую-то книгу, а последний ожесточенно дергал мышкой, сидя за компом. Наверняка в стрелялку играл.
– Здравствуйте, драгоценная Регина Юрьевна! – заголосил Женя Ерохин.
Его звали Хорь, потому что всегда заросший и юркий. А по природе ему полагалось какое-нибудь птичье прозвище – он карс5. Измененным Регина ни разу его не видела и вряд ли увидит – сотрудники каторги добровольно накладывали на себя ограничивающие заклятья. Как и следовало ожидать, самолетики с ним пускал Илья Зорин, тоже из породы «птичьих», хотя и полная противоположность Жене по внешности: интеллигентный и кажущийся трогательно наивным Зорька – тэнгу6. Книгу обсуждали слабенький маг Захар (не хватало силы, чтобы стать магом-надзирателем) и эльф Матвей. Оба коренные жители каторги. Предки Захара всегда жили здесь и работали в системе. Матвей родился на каторге – отец у него прокурор, а мать – следователь по особо важным делам. Поскольку эльфы старели медленно, сейчас они мало отличались по внешности от сына, поэтому каждые десять лет переезжали в другой город. Сейчас служили в Москве.
Захар громко разорялся:
– Ну не могу я это читать! Бред же какой-то. Что ж это такое? В каждой книге только и читаешь: полуэльфы, полугномы, полудраконы, на четверть маги, на восьмую часть инкубы… Да не могут же разные расы давать потомство. Это как обезьяну с крокодилом спарить! Если изощриться – секс возможен. Но детей-то не будет! Разные гены… Да всё разное, етишкин пистолет!
– Чего ты так кипятишься? – снисходительно урезонивал его красавчик-брюнет Матвей. – Напиши автору: «Ты дурак!»
– Да я написал, – как-то сразу сник Захар.
– Что прям так и написал? – эльф выгнул изящную бровь.
– Ну, не так грубо, но смысл такой.
– И что? –