неразделенная. Так к чему же лишать этот мир его шедевров? Нет, пусть вздыхает и пишет. К тому же он безобидный. Когда Павел понял, зачем к нему с таким постоянством таскается Тукан, сразу с ней объяснился: как, мол, относишься? А Леся ему образно растолковала: будто к дешевой репродукции, мол, отношусь – миленько, но не настолько, чтобы купить в дом. После этого братишка категорически запретил корешу: в сторону сестры даже мыслями не поворачивайся, она себе и получше найдет. Пощадил его, однако. Может, сказал бы правду, что нет у него шансов, и дело вовсе не в Павле, он бы и перестал ходить, а тут таскается, лицо опустив, словно красна девица, лепечет смущенно:
– Здрасссте.
Леся, так и не откликнувшись на приветствие, отвернулась и вновь занялась морковкой.
Тоненькая темная фигурка: черная футболка, черные брюки, черные волосы туго забраны в хвост, и глаза, изучавшие входящих, тоже черные. Впрочем, этого следовало ожидать – она похожа на брата. Но если Токарь – барс, то она – олененок. Маленький олененок, не подпускающий никого близко. Не нравятся ей друзья брата. И то, чем он занимается, тоже не нравится, хотя Павел уверял, что ни родители, ни сестра ни о чем не догадываются. Нет, она умна, а потому подозревает. И заранее готовится защищаться.
– Здравствуйте.
Опаньки! Кого еще принесло? Олеся недоуменно оглянулась. Кажется, у Павла появился новый дружок. Интересно, а подружка у этого парнишки есть? Вроде взросленький уже, старше Павла.
Чудной был этот новичок. Высокий, выше Павла, мордашка симпатичная. Но футболка, раза в два больше нужного размера и необъятные штаны портили всю фактуру. Спасибо хоть не замызганный.
– Привеееет! – с неожиданной усмешкой пропела Леся.
– Леся, кто там?
Чуткое мамино ухо уловило изменения в голосе дочери, и женщина догадалась: в доме кто-то чужой.
– Это ко мне, мам! – откликнулся Павел. – Мы ненадолго, – и стал подниматься по лестнице наверх.
Машинка тут же затрещала снова. Остальные в соответствии с занимаемым положением в команде Павла, потянулись следом. Так же, как вошли. Только новенький помедлил. Убедившись, что никто представлять его не собирается, он чуть кивнул.
– Лекс, – и, спохватившись, поправился: – Алексей.
– Очень приятно, Алексей, – она тоже церемонно склонила голову. – Олеся Харитоновна, – взятый сразу насмешливо-ироничный тон, никак не хотел ее покидать. – Надолго к нашим пенатам?
– Я…
– Поживет у нас недельку, – отозвался вместо него невидимый брат.
Ехидство слетело в один миг – Леся оторопело хлопала ресницами. Впервые брат пустил кого-то из друзей надолго. Гудели они с девчонками иногда ночь напролет, но жить – никто не жил.
– Павлик, ты шутишь? – не заботясь о чувствах гостя, крикнула она вверх по лестнице.
– Не чуди, Леска! – услышала в ответ.
С недовольством она вновь оглядела гостя. Вид у него был такой, будто он собирался еще раз