сказки. Но сейчас было не до смеха. – Ты мне вот скажи, ты с кем в сарае кувыркался? С Бертой-шалавой из «Серого брата»?
– Так уж и шалава… – не выдержал Лешка.
– Устиныч, я отведу детей? – снова вступила мама.
– Сидеть! – рявкнул председатель. – Я не пойму, тебе что, наших девок мало?
– Ну, это ты зря, Устиныч… – сокрушенно покачал головой отец. – Что ж он, наших девок портить будет?
– А ты скажи, что он их не портит! – ядовито процедил председатель. – Вымахал вон, орясина с симпатичной мордашкой! В кого только такой?
«Про Аньку узнал? Поэтому буянит? Так я вроде не первый…» – мелькнуло у Лешки. Анька была дочерью Устиныча.
– Так! – мама решительно встала. – Танюшка и вы, охламоны, марш домой.
Таня сразу к двери направилась, братцев пришлось подгонять подзатыльниками. Председатель на этот раз ее не останавливал. Он точно знал, когда можно прикрикнуть, а когда разъяренной женщине под руку лучше не попадаться. Он выждал паузу, чтобы перемещения по кабинету не мешали его патетической речи, а как только дверь закрылась, продолжил с прежней яростью:
– Ты хоть понимаешь, что мы с «Серым братом» соревнуемся? Ты что, полагаешь, эта шалава просто так с тобой связалась? Вы с ней потрахушками занимались, а теперь мы отстаем в уборке! Ты это можешь вбить в свою тупую башку?
– Так она специально?! – взревел батяня.
– Ну чего ты, Устиныч, – замямлил Леша. – Ну чего мы там отстаем? Я ж почти нагнал. А ежели что…
«Будет волчица со мной связываться, если я ей не понравился, как же! – думал он про себя. – Ну, может, и хотела задержать, не без того, но чего уж во всех прямо диверсантов подозревать…»
– Ежели что, сладкий мой, – вновь взревел председатель, – будет тебе еще один выговор, и отправишься ты у меня на передовую с автоматом наперевес! Вот сейчас, при твоем отце клянусь. Наблюдателей в свидетели позову! Если мы проиграем соревнование, ты отправишься на войну! «Ежели что…»! – передразнил он Лешку. – Ты же не сможешь машину водить измененный! Бабы и так за троих работают, а толку что, если машины всего две. Они ж с мешками не помчатся до элеватора. В общем, ты меня понял, – Устиныч наконец остыл. – Дуй отсюда, балбес!
Лешка тут же выскочил за дверь. В кабинете топтался отец.
– Ну, ты извини, Устиныч… – угроза насчет передовой всерьез его напугала. Да и кого бы не напугала? Лешку самого трясет. – Я с ним дома тоже побеседую. Молодой он, глупый.
– Побеседуй, побеседуй, – хмуро разрешил председатель, шелестя бумагами. – Только без рукоприкладства. Он мне нужен живой и здоровый.
Не сказал, что армией пугал просто. Значит, не пугал. Хотя справедливо. Кто проиграл соревнование, тот и отправляет «добровольца». И кому, как не Лехе, стать этим самым «добровольцем», если он уже схлопотал выговор за неположенные разговоры. Один-единственный раз хлебнул водяры и брякнул: кому, мол, нужна эта война? Чем им досадили эти эльфы? Вот лично ему, Лехе, они ни капельки