она были еще совсем маленькая. Но в целом день начинался неплохо. Подошел автобус, в который пришлось втискиваться, он с сожалением помахал рукой девчонке.
Георгий ехал целый час, стиснутый со всех сторон. Попутчик, мужик лет сорока-пяти, пятидесяти рассказал кому-то:
– После войны ехал в переполненной электричке и очень захотел по малой нужде. Народу кругом – как сельдей в консервной банке. Один приноровился, и отлил в карман соседу, который был в прорезиненном плаще…
Георгий прыснул от смеха. Наконец показались пригороды их городка, автобус остановился в знакомом месте. Георгий вышел из почти опустевшего салона. Можно было доехать до конечной, но он вышел и пошел через лес и поле – мимо растущих кружком ив…
Он быстро дошел до дома. Какая-то женщина стирала у колонки. Вроде бы – незнакомая. Не мама. Но она была похожа на маму чем-то. Мама или нет?
Женщина подняла глаза от эмалированного таза, и Георгий понял, что это она, мама. Подняв мокрую руку к глазам, мама присмотрелась к нему, прикрываясь от лучей заходящего солнца. Узнала и прервала свою стирку:
– Горка! – его давно так не называли. Они обнялись.
– Ты стал какой-то чужой, – сказала мама.
– А где Генька? – спросил он про брата.
– В город пошел. Как же вы не встретились, – сказала мама. – Иди в дом. Я сейчас достираю и приду…
Мама накормила сына обедом, рассказала о последних новостях. Потом Георгий пошел к отцу, его контора располагалась рядом с военкоматом, в котором нужно было отметиться. Знакомым было интересно узнать, что служит Георгий теперь в самой Москве, возит генерала. Они вместе зашли к военкому. Тот сделал ему замечание по поводу того, что он не носит свою медаль.
Когда они вместе с отцом возвращались домой, Георгий заметил, что их городок сильно переменился. На месте овражка со стареньким колодцем, мимо которого он проходил много раз, теперь построили хорошую дорогу. Улица Ломоносова, на которой они когда-то жили в однокомнатной квартирке на первом этаже – удлинилась, на ней появились новые дома. Но все еще был виден край горизонта, лес вдалеке и угадывался где-то там край пологой ложбины, где росли кругом старые ивы.
Георгий покрутил головой и угадал, где в каком месте над ним висело облако. Оно двигалось вместе с ним, по крайней мере, всегда было рядом. Его тянуло рассказать отцу обо всем, что приключилось с ним. Но ему не хотелось, чтобы за рассказ об этом отец поплатился своей жизнью. Впрочем, ведь умирали только те, кто был причастен, быть может, просто рассказ об этом не будет таким губительным?
– Папа, – спросил Георгий, – тут в нашем городе в старину жил купец по имени Трофим Савватиевич, ты знаешь про него?
– Был такой, – тут же ответил отец. – Это Морозов, первый богач до революции.
– А помнишь фамилию владельца мельниц? – спросил Георгий.
– Разве не Морозов ими владел? – переспросил отец.
– Нет, он только – пристанью и судами, – поправил Георгий. – А мельницы другим принадлежали.