вены кобальтовую жидкость, пока тело незнакомки продолжало оказывать сопротивление, несмотря на агонию самоистязания.
Элайн взывала к девушке, предпринимая бесполезные попытки ее успокоить, когда голова дернулась вперед и вывернула руки настолько, что стало видно, как ноги с обломанными отросшими ногтями погружают в емкость с водой, а некогда светлая туника до пят стала изношенным пепельно-серым рваньем.
Со всех сторон полился шепот, ангелоподобные фигуры образовали круг, возведя руки к потолку, покачиваясь и подпрыгивая в только им известном танце. На голову девушке некто опустил тяжелую шляпу, накрепко привязывая к голове тонким ремешком, больно впивавшимся в нежную кожу под подбородком. Смесь животного страха, боли, отчаяния и мольбы бурей клокотала в груди, терпеть это было невыносимо.
Элайн взмолилась, чтобы все оказалось сном, как никогда, хотелось проснуться окруженной привычными, такими любимыми вещами и больше никогда не засыпать. Шепот неизвестных отскакивал от стен, становясь громче, наращивая темп, и в одно мгновение затих, когда по телу словно прошел ток, заставляя его дергаться в конвульсиях, извиваться под натиском электрических импульсов, а терзаемый разум в муках медленно умирал.
Элайн вздрогнула, осознавая, что кричит и никак не может остановиться, когда сознание вернулось в родную плоть, сидящую там, где была оставлена. По щекам лились обжигающие слезы, скатываясь в уголки губ, пощипывая их. Ведьма схватилась за горло, судорожно перебегая дрожащими пальцами вверх, по лицу и длинным темным волосам, проверяя, нет ли злосчастной шляпы.
Реальность постепенно приобрела знакомые краски и звуки, успокаивая девушку, та вздрогнула всем телом снова, когда вдруг раздался громоподобный стук в дверь, сопровождаемый звучным, как иерихонская труба, криком:
– Элайн!!!! Э-ла-айн, ты там???!!
Молодая хозяйка соскочила со стула, чуть его не опрокинув, ринулась к красной деревянной двери, рывком отворяя ее. Встревоженные лица Джиневры и Мишель говорили о том, что женщины пытаются попасть в кафе уже какое-то время, и, вероятно, они слышали ее крик, усиливший их беспокойство.
Рыжеволосая младшая сестра пронеслась мимо, качнув пышным бюстом, поддерживаемым жестким корсетом откровенного рубиново-красного платья с открытыми плечами, гневно озираясь. При каждом движении головы черная шляпка покачивалась, норовя скатиться с идеально закрученных локонов.
– Мы слышали крик, ты в порядке?
Ярко накрашенные алые губы Джи сжались в тонкую ниточку. Мишель, не сводя холодного изучающего взгляда с племянницы, проследовала за сестрой, подождав, когда Элайн закроет дверь, и встала подле Джиневры, складывая руки у живота.
Одежда тетушек, как всегда, была подобрана как нельзя подходяще их характеру. Смелая и ослепительная Джи с дерзким вырезом, прикрытым ажурными вставками, а также шелковым чокером, обнимающим нежную шею, резко контрастировала со спокойной, умиротворяющей Мишель,