Мысль о них горячей волной прокатилась по всему телу. Руки вспотели и стали мелко дрожать.
– О чем ты думаешь? Согласна говорить, сука?! – Гонзалес не стеснялся в выражениях.
Я почему-то вспомнила передачу про американских полицейских, которую мы недавно смотрели с детьми. Там говорилось, что при аресте или при допросе полицейские должны сказать свою святую мантру, «правило Миранды», которое каждый коп должен знать наизусть и дословно. При оглашении «правила Миранды» даже запрещается всячески искажать его текст. Эта мысль промелькнула у меня в голове, но я вспомнила про детей и поспешно заявила:
– Я буду говорить. Мне нечего скрывать. Я вам все объясню.
Внезапно комнату наполнил влажный липкий воздух. Это заработали обогреватели. Но все равно было холодно, как в пещере. Через некоторое время вошла Джонсон и кинула мне куртку. Я показала на наручники.
– Справишься! – съязвила она.
Наручники жестко сцепили мои руки, и я с трудом накинула на себя куртку. Стало немного теплее. Я всегда справлялась, у меня не было другого выхода.
– Эльнар, представляешь, этот старый козел предложил мне 200 долларов за два часа в его спальне! Какой ужас! Я ему сказала, что я замужем и здесь только работаю и не более. Я танцовщица, а не проститутка.
– Сколько, он сказал, тебе заплатит?
– Двести, но ты не понял – не за танцы, а за постель.
Эльнар резко посмотрел на меня. В его глазах сверкнула та самая молния, которой я больше всего боялась, – начинающийся гнев, который мог продолжаться днями.
– Я продаю свои мозги этим американцам, и моя работа не два часа, а 24, как ты успела заметить. Ничего страшного, если ты будешь брать с них деньги за свое тело, – он призадумался, – пока оно не вышло из строя.
– Да ты что? – я ушам своим не верила. – Я мусульманка, я не могу, ты что?! Я не смогу позволить чужому мужику прикасаться ко мне, Эльнар! Я не смогу!
– Справишься. Ничего с тобой не случится.
– Эльнар, пожалуйста! – умоляла я. – Я не выдержу, я не смогу!
– Хочешь увидеть дочку, справишься! – он гаденько улыбнулся, мысленно подсчитывая, сколько еще денег на мне заработает. – Про дочку помни!
Я справилась – стала самой популярной call girl фешенебельного заведения Prince Machiavelli. Он отвозил меня к клиентам, ждал недалеко от отелей, куда меня приглашали. А потом забирал домой, сияя от радости и приговаривая: «Ты моя золотая уточка». С течением времени Эльнар, конечно, все преподнес так, что проституция была тем, что мне нравилось. Просто потому, что я согласилась быть проституткой. На мои частые срывы и истерики он отвечал:
– Ты могла отказаться, но не сделала этого. Я тебя не заставлял… Ты могла сказать «нет», но не сказала. Знаешь почему? Потому что тебе это нравилось.
– Справилась? – язвительно усмехнулась Джонсон.
– Да!
Страх непонятного и неизвестного снова заставил дрожать. Я смотрела на этих двух агентов и хотела спросить, что происходит,