говоришь? О чём? О том, как лучше заставить нас страдать? Зачем тебе знать про нас, если ты уже решил, что мы звери?
Алекс почувствовал, как его собственная растерянность начала уходить, уступая место ощущению собственной беспомощности перед этой девочкой, которой именно он, возможно, причинил столько боли. Он снова посмотрел на неё, пытаясь найти в её глазах хоть каплю понимания.
– Ты, там в пещере, сказала, что вы тоже люди. Мне нужно понять вашу сторону. Пожалуйста, расскажи мне. Теперь я не уверен, что был прав.
Калурра молчала несколько мгновений, её взгляд потяжелел, но злость в нём постепенно уступила место усталости. Она отвернулась, глядя в угол комнаты, и начала говорить, голосом, полным горечи и боли:
– Мы живём в страхе уже больше пятидесяти лет. Охотники не дают нам покоя, и мы вынуждены прятаться как крысы. Мы не можем даже достойно похоронить наших павших родных, вы сжигаете их тела или уносите с собой, словно трофеи. С каждым годом всё больше детей остаются сиротами. Они не видят своих родителей. А если и видят, то только как вы с криками “Убей чудовищ”, уничтожаете их на глазах детей. Мы не просим о пощаде, мы просто хотим жить. Но вы этого не понимаете. Мы тоже люди, но вы нас лишили права на жизнь.
Она сжала кулаки, а слёзы начали медленно катиться по её щекам. Алекс не знал, что сказать. Он молча наблюдал за тем, как её боль изливается наружу, не вмешиваясь и не прерывая её. Внутри него просыпалось что-то неведомое до этого дня. И он понял, что это, сочувствие. Ему было жаль эту маленькую волчицу, она ведь действительно не нападала и не несла никакой угрозы. Сейчас перед ним был просто маленький несчастный, голодный ребёнок
– Моя мама была убита, когда я была совсем маленькой. Она просто хотела защитить нас. У меня был брат, но охотники забрали его. – Продолжила она сквозь слёзы – И теперь я одна… Каждый день я боюсь, что завтра меня найдут и убьют, как других. И всё потому, что мы родились такими, какими нас создала природа. Ты даже не понимаешь, что это значит жить в таком страхе.
Алекс продолжал смотреть в огонь, чувствуя, как каждое её слово острым ножом режет его душу. Он понимал, что его представления о мире рушатся. Но что ему делать, он ещё не знал.
Алекс слегка повернул голову, пытаясь поймать взгляд Калурры.
– А что ты знаешь об Ордене? – осторожно спросил он.
Калурра сжала кружку в руках, её глаза сузились.
– Зачем тебе это? Всё ещё думаешь что мы напали на вас, хочешь подловить меня?
Алекс вздохнул, его голос звучал спокойно, но в нём ощущалась внутренняя борьба.
– Нет, я хочу понять. Я просто хочу найти правду.
Девочка молча смотрела на него несколько секунд, а затем вздохнула, словно приняла какое-то важное решение.
– Ещё мои деды знали, что Орден был создан не для защиты людей, как вы всем рассказываете, – начала она с тихой горечью в голосе. – Его настоящая цель уничтожить всех, кто мог бы защитить мир, а потом захватить его. Они хотят власти, а не мира. Потому-то они и пытаются забрать силу у