не сказать…, – начал свою речь Филипп Эдуардович Заманский, для которого эти разговоры были не в новинку.
– Начало интересное. Я весь – внимание. Не тяните резину, доктор.
– Так вот … – прокашлявшись, продолжил говорить главврач психиатрической больницы. – Ваша дочь совершенно здорова.
– Слава богу! А то я уже испугался. К чему тогда эти интриги про банальность?
– Дайте договорить, – перебил того Заманский. Судя по всему, он то не особо обрадовался тому, что уже знал. – Я только начал. Да. На данный момент мы не нашли в ее психоэмоциональном развитии никаких отклонений, кроме излишней замкнутости. Но об этом попозже поговорим. Так вот. Дело в том, что этот случай действительно довольно уникальный. Именно поэтому я и начал наш разговор со слов о банальности. Но тем не менее это так. Перед тем как положить вашу дочь на обследование в нашу больницу, я составил первичную историю ее болезни, анамнез так сказать, на основе Ваших показаний, и скажу вам сразу, что первоначальный диагноз был крайне скверный…
– Представляю, какие вы тогда сделали выводы… Возможно мы сгустили краски, но положение действительно было крайне тревожным, – ответил Брум и откинувшись на спинку кресла, скрестил руки на животе.
–В том, то и дело, что вы все описали правильно, – продолжил свою речь Заманский. – На лицо было типичное ассоциативное расстройство личности, усугубленное суицидальными наклонностями. Я помню, что ваша дочь тяжело рассталась с молодым человеком, точнее он ее бросил. Помню, как сильно она переживала это событие и так далее. Казалось бы, все симптомы на лицо. Замкнутость, отрешенность, опять же попытка суицида, причем без предупреждения и каких-либо угроз…
– Да еще и эти ее жуткие картины с монстрами…
– Вот! – Воскликнул врач и поднял указательный палец левой руки вверх. – Как раз они-то меня больше всего и заинтересовали. И поэтому я принял решение сам стать ее лечащим врачом. Слишком уж нетипичным мне тогда показалось ее поведение. И как теперь понимаю – я не ошибся.
– Что вы имеете ввиду? – спросил Брум, напряженно вглядываясь в лицо сидящего напротив врача.
– Давайте обо всем по порядку. Помните, как ваша дочь отреагировала на обстановку в ее палате?
– Да, конечно помню… И буду всегда помнить, как тогда загорелись ее потускневшие глаза. Как она обрадовалась. Мы тогда с Еленой даже прослезились от умиления и неожиданности.
– Жаль конечно, что я тогда лично не видел этой сцены, но ваше описание тоже произвело на меня большое впечатление. Я, после того как вы уехали, поднялся к ней в палату и побеседовал. Уже тогда я стал подозревать, что все мои предыдущие выводы оказались излишне … напрасными. Девушка в общении оказалась вполне адекватной, никаких признаков ассоциативного расстройства. Но как оказалось далее, это была всего лишь «оттепель» …
– ???
– На следующее утро, медсестра, которая пришла в ее палату чтобы разбудить, не узнала вашу дочь. «Милая и обаятельная златовласка»,