но для Суртандуса он был полон горечи и пустоты. Он чувствовал, как этот воздух наполнен страхом тех, кто уже понял свою обречённость, но пытался скрыть её за тонкой оболочкой ритуалов и праздника.
В этот момент Суртандус поднял голову, и его взгляд остановился на доме в дальнем конце улицы. Там, за стенами, окружёнными снежным занавесом, он почувствовал присутствие лжи, прячущейся в голосах, что звучали слишком радостно, чтобы быть искренними.
Его когтистая рука медленно поднялась, ледяной свет посоха вспыхнул ярче, и тень, которой он был, соскользнула с колокольни, растворяясь в морозной ночи. Суртандус начал свою охоту.
Его взгляд остановился на особняке, выделявшемся среди остальных домов своей величественностью и холодной, почти вызывающей роскошью. Это было внушительное здание с высокими каменными стенами, которые, казалось, не только защищали своих обитателей от внешнего мира, но и скрывали их тайны. Массивные дубовые двери, украшенные металлическими кольцами, покрытыми инеем, стояли прочно закрытыми, словно бросая вызов каждому, кто осмелился бы войти. Большие окна, обрамлённые сложными ледяными узорами, напоминали застывшие картины. Они сияли светом изнутри, но даже этот блеск не мог растопить тот холод, который чувствовался в самом воздухе.
Снаружи дом был украшен гирляндами, каждая лампочка светилась мягким, золотистым светом, и фонарями, излучающими слабое мерцание, словно умирающие звёзды. Но для Суртандуса этот искусственный свет был лишь попыткой спрятать тьму. Он видел сквозь неё, как через тонкий лёд, обнажающий замёрзшую глубину под поверхностью.
Внутри дома кипела жизнь. Праздничный ужин семьи Хартвудов проходил в огромной столовой, наполненной ароматами жареного мяса, специй и только что испечённого хлеба. Эти запахи переплетались с терпким ароматом горящих свечей и смолистой хвои от огромной ёлки, которая возвышалась в углу комнаты. Но для Суртандуса этот уютный букет был лишь тонким покровом, скрывающим гниль.
Хартвуды, казалось, были воплощением идеальной семьи. Отец, мать, двое детей сидели за длинным дубовым столом, сверкающая ёлка бросала мягкие отблески на их лица, а вокруг высились горы красиво завернутых подарков. Звон бокалов, смех детей и радостные тосты казались живописной сценой, вырванной из идеального рождественского вечера.
Но под этой выстроенной картиной скрывалась мрачная основа. Глава семьи, Джон Хартвуд, сидел во главе стола с гордым видом, как истинный хозяин замка. Его лицо, широкое и покрытое лёгкой сединой, излучало уверенность и самодовольство. На нём был дорогой костюм из тонкой шерсти, идеально выглаженный, а каждая деталь его образа говорила о достатке. Но Суртандус видел дальше. На крахмально-белых манжетах Джона покоились руки, что привыкли хватать, обманывать и присваивать чужое. Эти руки пахли не только дорогим лосьоном, но и скрытой, едва уловимой нотой железа, как у монет, нагретых чужим теплом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст