чувства вины. Профессор, выросший в религиозной еврейской семье, не отказывал себе в удовольствии съесть козленка, сваренного в молоке его матери, отдавал должное свинине, не брезговал устрицами и прочими продуктами, запрещенными в пищу суровой верой его отцов. Эти нарушения и трансформировались в идею о поедании человечины, спроецированную на далеких предков.
Безусловная невменяемость профессора Бруно ничуть не смягчила споров в обществе о том, ели или нет друг друга мифические прасемиты. В ходе этих споров было убито несколько человек, кто-то покончил самосожжением. Поразительно, сколько беспокойства может причинить один сумасшедший еврей!
Актриса
Несравненная Лика Папазини опубликовала свои мемуары. Ее поклонники ахнули: как могла одна человеческая жизнь вместить столько событий?! Не ахайте, поклонники: конечно, не могла. Все это – виртуальная реальность, фантазия, так тесно сплетенная с действительностью, что одно от другого уже не отделить.
Лика всегда хотела быть любимой. Любимой всеми. Любимой больше всех. Ну причем тут Клеопатра?! Разве была египетская царица так мила, обворожительна и весела? сыграла столько блестящих ролей в кино? занималась благотворительностью с таким размахом?
Лика могла бы разорить Ротшильда, а могла бы жить с нищим художником, если бы только он уделял все свое время ей, а не своим глупым холстам. В мемуарах упомянута добрая сотня мужчин, покончивших с собой из-за Лики. Не огорчайтесь, они давно ожили и обожают ее с новой силой. Насчет папы римского – это, пожалуй, преувеличение, но двоих сенаторов, которые были от нее без ума, я знал лично.
А как вам понравилась история про Лику в качестве тореро? Меня особенно тронул финал: когда бык встал перед ней на колени, а она пощадила его и с тех пор использует как верховую лошадь. Но по секрету скажу вам, что она не ездит на лошадях. Лика летает на своих белоснежных крыльях, просто она постеснялась об этом написать.
Ее упоминание о наркотиках – чистый вымысел, дань моде. Они ей не нужны: она живет в мире своих фантазий, не требующих никаких искусственных стимуляторов.
В мемуарах не сказано, что отец Лики Папазини – армянин с честной фамилией Папазян. Мать – тоже армянка, урожденная Кочарян. Из всей семьи только Лика – итальянка.
Счастлива ли она? Лишь до того момента, когда бессильно повисают крылья и тускнеет фантастический мир. Исчезает очередной муж (то ли пришлось бросить разорившегося ротшильда, то ли художник, устав восхищаться Ликой, вернулся к своим полотнам). Детей нет. Зеркало постарело и улыбается не так ослепительно, как раньше.
О своих депрессиях умница Лика не пишет. Она не нужна нам мрачная, непричесанная, неделями не выходящая из дома. Лику вылечат – и через пару месяцев она снова станет такой, какой мы хотим ее видеть. До следующего приступа депрессии она будет счастлива, беззаботна