сама с патологической убежденностью верила в свое предназначение, и ей пришлось убедиться в том, что искренность редко привлекает людей. Ее объявили ненормальной (что, разумеется, было справедливо) и оставили умирать с голоду в нетопленой старой развалюхе. Мы – несколько человек, знавших и любивших Ирму, – пытались ее поддержать, но она вскоре покинула свое жалкое жилище и исчезла неизвестно куда.
Интересно, какое следующее обличье изберет себе дух неугомонной Сандры?
Слепая художница
До автокатастрофы, лишившей Иду Лин зрения, ее вялые натюрморты и бледные пейзажи продавались за гроши в третьесортных лавочках. После аварии художница долго находилась в депрессии. Ее друг – дизайнер, с которым она к тому времени прожила около пяти лет, – уговорил ее заняться скульптурой. Руки Иды оказались более зрячими, чем когда-либо были ее глаза. Но настоящей сенсацией стало ее возвращение к живописи.
Работая над картиной, Ида каким-то чудом держала в памяти каждый сантиметр холста. Ей помогало приспособление, придуманное ее другом: хитроумное сооружение из проволоки, закреплявшееся на подрамнике. Иде пришлось отказаться от тонких оттенков и писать чистыми цветами, не смешивая красок. Искусствоведы нашли в ее полотнах сходство с Матиссом, немецкими экспрессионистами и русскими авангардистами. Ее любимым жанром стал портрет. Ощупывая руками лицо своей модели, она запечатлевала в памяти ее образ, который затем воспроизводила на полотне. Работы слепой художницы появились в известных галереях. Коллекционеры платили за них бешеные деньги.
Спустя несколько лет врач, проводивший очередное обследование, сообщил журналистам:
– Госпожа Лин – симулянтка. Она видит не хуже нас с вами.
Разразился скандал. Иду смешали с грязью, ее картины обесценились. Однако врач ошибался: Ида не была симулянткой. Состояние ее глаз и зрительного нерва позволяло ей видеть, но психическое потрясение вызвало у нее истерическую слепоту (не потому ли, что ей не хотелось видеть свои бездарные работы?). Даже теперь, когда поставлен правильный диагноз, вернуть ей нормальное зрение не удается. Оно по-прежнему походит на мгновенную фотографию: включается на долю секунды и снова выключается, оставив в памяти образ, который сама Ида осознает как внечувственное озарение.
Ида обвинила врача в клевете, подала иск на возмещение ущерба и выиграла дело: суд счел доказанным, что художница ввела общественность в заблуждение непреднамеренно. Правда, так и осталось неясным, почему сначала за ее картины платили вдесятеро больше, чем они стоят, а потом забыли о них, как будто они не стоят ничего. Искусствоведы молчат: зрячие художники им не интересны.
Неедяка
По-моему, издавать дневник Эммы Р. не следовало. Но раз уж это сделано, я хочу воспроизвести некоторые отрывки из него. Эмма писала его в больнице, в отделении для девочек, страдающих анорексией.
«…Оказывается,