принято обсуждать на девичниках.
Мудак.
Понятия не имею, нарочно ли он добивается какой-то реакции или действительно настолько скудоумно прямолинеен, чтобы не заметить свою оплошность, но я не позволяю уголкам своих губ дрогнуть, когда все так же фальшиво приветливо говорю:
– О, да ладно тебе! Сексизм был в моде целое столетие назад, времена изменились.
– В прошлый раз тебя вырвало, насколько я помню, – поправляя очки, говорит Линкольн.
А я просто молчу, потому что придурок не знает, что настоящей причиной бунта в моем желудке стал чертов яблочный пирог, попавший на одну из фотографий с уликами против бывшего сенатора и его заместителя. Я бы с большим энтузиазмом лицезрела огромную дырку в черепе убитого и огромную кровавую лужу вокруг его поредевшей головы, но мой взгляд никак не мог отлепиться от тарелки на кофейном столике, она же и стала впоследствии спусковым крючком к моему крушению.
– Это потому, что я слишком долго смотрела на тебя, Ботаник. – На этих словах захлопываю ноутбук и спешу покинуть переговорную комнату под шквал оваций и недовольное бормотание Линкольна.
Попав в свой кабинет, я опускаюсь в кресло, давая злости вырваться на свободу.
– Только представь, он действительно во всеуслышание высказал это дерьмо про «женщинам тут не место». – Маргарет Гамильтон[4] молча улыбается со своего портрета, подпирая стопку кодов величиной с ее рост, написанных ею для космической программы «Аполлон». Я даже выбрала второе имя в честь этой удивительной женщины. Она – мой личный источник мотивации и веры в то, что женщины способны на большее, чем такие придурки, как Линкольн, привыкли считать.
И я это еще докажу.
– Нам снова придется немного ушить это, – задумчиво говорит портниха, закалывая английской булавкой немного материи. Ее брови сдвинуты так, что почти соединяются на переносице. – Вы как будто совсем ничего не едите, – шутит она, драпируя складки.
Прикусываю щеку изнутри, чтобы не высказать вслух, что мой дневной рацион не ее чертово дело. Эта женщина просто делает свою работу, и меньшее, что я могу сделать, – это спокойно стоять, игнорируя ее обеспокоенный взгляд, прожигающий мой бок и область выпирающих ребер.
Роскошный салон полон вечерних платьев всех фасонов и цветов, но для своей свадьбы Элси как одержимая перебирает только оттенки сиреневого, лавандового и всех, что хоть немного задевают диапазон ее цветовосприятия. Я ее единственная подружка невесты, поэтому было решено сделать оттенок моего платья бледнее на несколько тонов.
С семнадцати лет я ношу мешковатую одежду, которую в основном покупаю в мужском отделе Forever 21, это практично и удобно, а еще скрывает мое тело от назойливых взглядов по типу тех, которые закройщица все еще бросает в мою сторону, записывая изменения в свой блокнот. Цифры, конечно, разнятся, несмотря на то что с первой примерки прошло всего лишь два месяца, но я стараюсь не думать об этом как о чем-то значимом. Глядя