оценок в четверти по немецкому ни у кого из них не было. Дело в том, что Морис Менделевич практиковал не только разговоры исключительно на немецком на своих уроках, но и диктанты. Если разговорный язык у наших ашкенази был вне конкуренции, то самая высокая оценка за диктант была двойка, а чаще, вообще, единица, которые Морис Менделеевич с иезуитской жестокостью непременно выставлял в журнал.
Дудка
Мой одноклассник был Давид Розенфельд, а все его называли – Дудка.
Дудка был огненно-рыжий и конопатый.
За лето Дудка сильно вытянулся.
Я встретил его в средине августа и заметил, что он стал выше меня на целую голову. Дудке я обрадовался и тут же предложил пойти со мной на ночную рыбалку.
– А кого ловить будем? – спросил Дудка.
– Карпа на «военном» озере, – ответил я.
Он сразу согласился. Позже я не один раз пожалел о своем предложении, но сейчас был доволен. Дело в том, что у нас было два велосипеда: взрослый и «Орленок». Дудка уже явно дорос до взрослого.
До «военного» озера от города было километров пять, на велосипедах мы добрались довольно быстро. «Военным» оно называлось потому, что стояло на балансе воинской части.
Как обычно, я зашел к знакомому сторожу Игнату, отдал охотничий билет отца, заплатил положенную за одну рыбалку сумму, не помню – то ли один, то ли три рубля, и спросил, на что клюет карп. Услышав, что на вареную кукурузу, довольно кивнул. Накануне, готовясь к рыбалке, я долго варил несколько початков, достигших молочно-восковой спелости. На вопрос Игната, где буду ловить, я махнул рукой в сторону противоположного берега:
– Там, где в прошлый раз.
Несколько дней назад я в одиночку провел целую ночь на озере. Поймал на червя всего несколько карасиков, но получил от сторожа ценную информацию, что карп сейчас хорошо клюет на кукурузу.
Мы переехали по плотине на другую сторону озера. По почти неприметной тропинке добрались до места, которое я стал считать «своим». Даже зола от костра была совсем свежей, как будто огонь только что погас. Здесь было два прогала в камышах: одно для заброса закидушек, а другое, с деревянным настилом среди камышей, для ловли удочкой. Мы прислонили велосипеды друг к другу, чтобы издалека было видно, что это место занято.
Времени до заката было еще много, и в первую очередь пошли собирать хворост. Его нужно было набрать довольно много, чтобы хватило на большую часть ночи. Я размотал две закидушки, нацепил на каждый крючок по паре ароматных зерен кукурузы и забросил так, чтобы запомнить то место, куда опустилась наживка. Затем я тщательно размял прикормку, состоящую из смеси черного хлеба и жмыха, и забросил ее к закидушкам и на место будущей ловли на удочку. Все эти приготовления я проделывал много раз, даже когда мы были на рыбалке с отцом, а уж теперь и подавно. Все это время Дудка терпеливо стоял в сторонке и почти не помогал даже в сборе хвороста. После этого я указал Дудке на правую закидушку:
– Это твоя. Будешь за ней следить и надевать насадку?
– Нет,