рассвирепел:
– Товарищ прапорщик, вы что?! Совсем охамели? Здесь война! Но если хочется по правилам, то колонна отходит через десять минут. Сопровождайте!
После грозного окрика майора Мингалеев вытянулся по струнке и приложил руку к головному убору:
– Есть сопровождать! Разрешите идти, товарищ майор?
Получив отмашку от майора на свободу действий, прапорщик едва не бегом бросился к ожидавшим в стороне развязки спора подчиненным.
– Собирайтесь, поедем сопровождать груз!
Влад не выдержал и спросил:
– Товарищ прапорщик, а нельзя ли нам с Зубковым здесь остаться? Вы старший, документы оформлены на вас… Мы вам зачем?
До этого замкнутый контрактник сразу оживился:
– Миша, действительно, езжай один, а мы тебя здесь на аэродроме подождем…
– Вы что дураками прикидываетесь?! Я за вас перед командованием части отвечаю! Уеду, а вы еще где—нибудь потеряетесь. Так что – вместе прилетели, вместе и улетим. Собирайтесь!
Деваться было некуда. Влад с контрактником подхватили свои тощие рюкзаки с пайком на двое суток и вместе с прапорщиком подошли к старшему колонны.
– Товарищ капитан, мы сопровождаем груз до места назначения. На какую машину можно сесть?
– Какое еще сопровождение?! Колонну сопровождаю я со своими бойцами! Вы зачем?
– Но мне нужно, чтобы кто—то подписал накладные о передаче!
Капитан, в отличии от аэродромного тыловика, оказался человеком спокойным и рассудительным. Его небритое и усталое лицо казалось лицом мудрого сфинкса.
– Есть два пути. Первый – он самый легкий. Ждешь начальника тыла, пока тот не вернется из базы хранения. Это займет два—три дня. Но за это время ваш самолет улетит обратно. Следующий транспорт придется ждать еще несколько дней.
– А второй?
– Второй – едешь с нами на базу хранения и там подписываешь накладные у начальника тыла, а к вечеру возвращаешься с нами обратно и успеваешь на свой самолет. Но это путь самый опасный, так как часто бывают обстрелы воинских колонн с потерями личного состава. Тебе это надо, прапорщик?
Капитан щурил глаза от ослепительного утреннего солнца и терпеливо ждал окончательного решения прапорщика.
– Мы едем с вами! – после некоторого колебания решился Мингалеев.
– Тогда карабкайтесь в кузов последней машины.
Вначале колонна шла медленно и осторожно, но вскоре, покинув расположение аэродрома и оставив позади последний пост охраны, заметно ускорилась. Некоторые участки шоссе, как, наверное, наиболее опасные, машины преодолевали на максимальной скорости. Через два часа пути Мингалеев пожалел о том, что проявил принципиальность и согласился на поездку. Местами шоссе было разбито из—за прямых попаданий снарядов или бомб, и машину трясло так, что, казалось, оторвутся внутренности. Влад забрался ближе к кабине, где трясло меньше, и пружинил